Как выйти замуж за палестинца. "русские жены" палестины

Из этих мест до нас обычно доходит лишь трагичная телекартинка с терактами, лагерями беженцев и внушительной стеной. Простая человеческая жизнь в объектив попадает редко. Мы решили это исправить и рассказать про мирные будни Палестинской автономии.

Сегодня даже для отдыхающих на израильских курортах на Средиземном, Мертвом и Красном морях, посещающих святыни и достопримечательности Иерусалима , находящаяся совсем рядом Палестинская автономия остаётся настоящей terra incognita. А ведь при других обстоятельствах Палестина могла бы стать прекрасным туристическим местом: хорошее географическое положение, богатое культурное наследие, национальный колорит и тёплые воды Средиземного моря сделали бы своё дело. Сегодня же на пляжах Сектора Газа если и можно встретить иностранца, то это будет сотрудник гуманитарной миссии или журналист. Да и береговая линия с лазурным морем и светлым желтоватым песком выглядит на первый взгляд не слишком привлекательно: на пляже не то, чтобы чисто, берег частично заставлен хлипкими лодочками рыбаков, в воде молодые люди без стеснения купают лошадей. Все это вызывает ощущение брезгливости, но в этой картине действительно много аутентичности, которую, пожалуй, не найдёшь больше нигде. Женщины на берегу при полном шариатском дресс-коде, читающие Коран, торговцы, жареной кукурузой (главным местным фастфудом), готовящие продукт на глазах у клиента, небольшие компании, курящие кальян на ковриках, суетящиеся дети - если говорить о нормальной мирной жизни в Палестинской автономии, то для иллюстрации оной лучше взять фотографии с пляжей Сектора Газа.

Фото: Mohammed Salem, Reuters

Но нормальная жизнь прекращается сразу же, стоит только выйти ночью в море на хлипком судёнышке местных рыбаков. Каждый такой выход за заработком и пропитанием - экстремальное приключение, которое может показаться невероятно увлекательным туристу, но для палестинцев это лишь часть трагичной обыденности. Дело в том, что с территории Сектора Газа запрещено выходить в море на расстояние от берега, превышающее полдюжины километров. За этим зорко следят с кораблей израильской береговой охраны. Но, находясь на борту небольшого судёнышка, то расстояние, на которое ты вышел в море, сложно отследить, как и доказать военным, что шестикилометровую зону ты не пересёк. Предупредительные обстрелы рыбацких кораблей из пулемётов израильских ВМС в акватории Сектора Газа превращаются едва ли не в обязательную часть ночной рыбной ловли - предупреждение настолько внятное, что на борту появляется несколько пробоин, к счастью, убитых и раненных, как правило, не бывает. На такие "мелочи" рыбаки уже даже не сильно обращают внимание - куда важнее удерживать рыбу на поверхности при помощи лучей прожектора, пока с другого судна её не вытащат сетями. Останется время на фаджр (предрассветную молитву), после которой стоит поспешить на берег. Причалить раньше конкурентов - это значит получить лучшую цену у закупающих улов оптовых торговцев. Деньги выходят смешные, но дают свести рыбакам концы с концами, учитывая, что кормить свои семьи они будут тем, что осталось от улова после отправки лучшей рыбы на рынок.

Фото: Ibraheem Abu Mustafa, Reuters

Фото: Ashraf Amra, APA

А семьи в Палестине немаленькие. Так, у потомственного рыбака (его предки ловили рыбу в Средиземном море ещё в начале века) Абу Нейими полдюжины сыновей, что с их жёнами и детьми выливается в тридцать человек, обживающих крохотные комнаты то ли дома, то ли хижины. Дети перенимают отцовский опыт, внуки совмещают обучение в школе с обучением премудростям рыболовства. Детские будни в Палестине мало чем отличаются от будней сверстников в любой точке земного шара: маленькие шалости, твёрдый гранит среднего образования, летние лагеря и желание поскорее стать взрослыми. Последние две вещи как-то по-особенному пересекаются. Девочки, проводящие летние каникулы в лагерях отдыха, организованных по программам ООН, не только развлекаются и учатся рукоделию, но и высказывают свои осторожные надежды по поводу будущего Газы и Западного берега реки Иордан (а, следовательно, и своего будущего) на дополнительных занятиях. Мальчиков же в Газе этому будущему учат. Их летние лагеря организованы не международными организациями, а местным полувоенизированным движением ХАМАС. Отдых и учёба в них совмещаются с тренировками по преодолению полосы препятствий из колючей проволоки, обращению с автоматом Калашникова (пусть и с деревянным макетом) и выкрикиванию политических лозунгов. В общем, летний лагерь движения ХАМАС своим наполнением напоминает старую добрую советскую «Зарницу», помноженную на палестинскую реальность.

Фото: Mohammed Salem, Reuters

Детство в границах Палестинской автономии вообще заканчивается рано. В консервативном мусульманском мире людей сложно удивить браками с невестами, которым до совершеннолетия ещё взрослеть и взрослеть, но здесь свадьбы и между совсем подростками являются вполне обыденным делом. Это не какая-то причуда родителей (разумеется, своих будущих жён и мужей палестинские подростки сами не выбирают) или дань традициям, а просто суровая жизненная необходимость, когда неопределённость будущего перекрывается необходимостью банально кормить столь рано повзрослевшего человека. Но свадебная церемония, даже если она проходит в городских районах, в которые самотёком превратились лагеря для беженцев, выделяется своей особенной новой торжественностью - это важный обряд инициации, сформированный не прошлым, но современностью. И брачующиеся подростки, практически дети, относятся к свадьбе и следующей за ней взрослой жизни со всей серьёзностью - детство закончилось.

Фото: Ammar Awad, Reuters

Взрослая жизнь встречает, в общем-то, безрадостными заботами. С работой в Палестинской автономии скверно. Кто-то постигает дело отцов, кто-то, кому больше повезло, отправляется на официальную работу на израильской территории (преимущественно жители Западного берега реки Иордан, друзьям ХАМАСа из Газы в израильских поселениях, мягко говоря, не доверяют). Остальные работают там же нелегально или промышляют контрабандой из Египта (под это дело роют внушительные тоннели под землёй - Газа находится в полной блокаде). Хотя и работа в израильских поседениях не сказать, чтобы подкупала чем-то, кроме приличного по палестинским меркам заработка. Путь на работу для тех, кому посчастливилось получить официальное разрешение, растягивается на часы, проведённые не только в дороге, но и в очередях на контрольно-пропускных пунктах на разделительной бетонной стене. Кому повезло меньше, те каждый день в буквальном смысле рискуют жизнями и свободой, пересекая внутреннюю (но охраняемую пуще внешней) границу в стиле мексиканских мигрантов в Соединённые Штаты: лестницы, лазы в заборах и колючей проволоке, пробежки в скрюченном состоянии - это просто дорога на работу на Западном берегу реки Иордан. «У меня нет другого выбора», - говорит один из рабочих-нелегалов по имени Тайсер Шериф Абу Хадер, 57 лет отроду, двадцать из которых он по шесть дней в неделю едва ли не ползком добирался до работы и с работы домой. - «Если я не буду работать в Израиле, то я попросту умру от голода». Детство в Палестине заканчивается рано, а на смену ему приходит взрослая жизнь с удивительно простыми и понятными истинами - сегодня, после изнурительной работы, просто необходимо быть счастливым с семьёй на пляже Газы, потому что завтра работы может не стать, что будет означать в буквальном смысле смерть от голода.

Когда я была маленькой, я всегда мечтала, что выйду замуж и рожу двоих деток в своем родном городе Санкт-Петербурге. Но судьба решила распорядиться совсем иначе, и вот уже долгих семь лет я покоряю Ближний Восток, а именно Палестину и небольшой город Дженин, в котором мы воспитываем пять детишек.

Как я оказалась в Палестине

Попала я сюда, влюбившись по уши, и выйдя замуж за палестинца, приехавшего учиться в Россию в университет. Наши дорожки пересеклись и возникло большое чувство, называемое любовь.

Город Наблус.

Мой путь попадания в Палестину был очень тернист, но, несмотря на вынужденную разлуку с мужем на 8 месяцев, когда ему пришлось уехать на родину, на то, что я рожала сыночка одна в России, мы все преодолели и смогли быть вместе.

И вот я лечу в самолете. Со мной мой семимесячный маленький сынок, которому еще предстоит только познакомиться с папой и сумбур в голове.

Я выхожу на трап самолета в Аммане и в лицо бросается резкий горячий ветер, и всего каких-то полчаса нас разделяет от встречи с мужем и папой сына.

Малыш, увидев папу, протягивает свои маленькие ручки к нему и все, так случилось воссоединение.

На следующий день нам предстояла поездка уже в саму Палестину. Туда можно попасть только через Иорданию и Израиль, так как своего аэропорта она не имеет.

Мы встаем очень рано и выезжаем. Мы едем по каким-то горам и пустыням и наконец попадаем на иорданскую границу. Через нее мы проходим довольно лихо.

Пригород Дженина.

Затем палестинский пост, который мы проезжаем тоже легко.

В моей голове возникает двоякое чувство. С одной стороны, это огромная радость, что наконец-то мы можем всей нашей семьей быть вместе, с другой стороны, это какая-то неописуемая тоска и боязнь, что оставила своих родных в России.

Наверное, каждый уезжающий на ПМЖ в такие стратегические страны имеет эти мысли.

Мы едем через какие-то городки, холмы, горы, пустыню. На улице просто невыносимая жара, хотя и был ноябрь месяц.

Эти маленькие узенькие улочки со старыми строениями, различные растущие фрукты – голова просто кругом!

Подъезжаем к дому и нас встречают свекры.

С этого момента в моей жизни начался новый этап, довольно интересный и познавательный.

Жизнь в Палестине

Храм в Палестине.

Как интересно мне было поначалу слышать пять раз в день призыв на молитву из мечети, когда практически все верующие стремятся в определенное время пойти туда на «разговор» с Богом.

Причем в эти моменты жизнь в городе просто останавливается.

Продавцы оставляют свои рабочие места, ничего не закрывая и не пряча, направляются в мечеть.

Про себя я в тот момент подумала, что оставив бы в России открытым магазин, продавец остался бы вообще без товара, а тут все строится на доверии к людям, хотя воришки тоже есть.

Здесь ритм жизни абсолютно другой, более размеренный, что ли. Люди никуда не торопятся и живут своей жизнью, непохожей на нашу.

Люди устраивают грандиозные свадьбы, длиною в три дня, и с празднованием мужчины отдельно от женщин. Это неимоверное количество золота, надеваемое на невесту, и многотысячные приглашенные на торжество.

Песчаная буря.

Стиль одежды, совершенно отличающийся от привычного нам. Да, восток - дело тонкое!

Если говорить о местном климате, то я год делю здесь на две части, на два полугодия. Полгода начиная с мая и заканчивая октябрем включительно, тут очень жарко, порой просто невыносимо.

Люди днем стараются не выходить из дома, а все прогулки только по вечерам.

Весной тут бывают так называемые хамасины (песчаные бури), после которых недели не хватит, чтобы очистить дом от песка.

А менталитет тут у местных женщин таков, что дома не дай Бог будет песчинка, но вот на улице кинуть мусор на дорогу - запросто.

Палестинцы

Палестинский народ очень гостеприимный, но если тебе улыбаются в лицо, то это не гарантия, что говорят за спиной хорошо.

Для того, чтобы понять местных, необходимо знание арабского языка. Когда я приехала сюда, у меня было небольшое знание литературного арабского, но, как оказалось, диалект - он совсем иной.

Так выглядят жилые дома в Палестине.

И как сейчас стоит картина перед глазами, что в первый день приезда тут принято всем городом прийти с тобой поздороваться. И вот сижу я такая в центре комнаты, по арабски ни бум-бум, а народ все прет и прет, как в зоопарк на тебя посмотреть, да обсудить, даже при тебе, ведь ты не понимаешь.

Первые дни для меня были большим испытанием. Затем мужу пришлось уехать на 1,5 года в другую страну, а я осталась здесь.

И я хочу сказать, что арабский выучила на кухне у свекрови, когда все, что не знаю, я спрашивала. И вот прошло каких-то полгода, я уже болтала как миленькая на неродном языке.

Для того, чтобы его выучить, надо говорить и не стесняться. Пусть даже с ошибками, но вскоре их не станет. А замкнешься, будешь стесняться, сколько не проживешь тут – не заговоришь. А сейчас, кстати, я уже своих детей (школьников) сама обучаю и для меня это большое достижение.

К иностранцам тут проявляют большой интерес и, конечно, вполне реально обзавестись парочкой подруг. Но надо всегда держать ухо востро и все свои тайны им не доверять. Арабки – хитрые и всегда все используют в своих интересах, но это не значит, что общаться тут нельзя не с кем. Общаться можно и нужно.

К русским тут относятся по-разному, в зависимости от ситуации. Есть люди, у которых в семье кто-то был женат на русской и она потом сбежала отсюда, тогда и отношение тут к нам будет совсем иное. Хотя расположение можно всегда завоевать, был бы язык хорошо подвешен.

Семья

Раньше в Палестине было принято выходить замуж рано - в 15–16 лет, но сейчас все изменилось. Девушки хотят получить высшее образование. Поэтому возраст замужества изменился, хотя ранние браки до сих пор существуют.

Невесту жениху подбирают родители.

Обычно тут родители жениха подыскивают невесту своему сыну. Обязательно смотрят, из какой семьи невеста. Секса до брака нет.

Хотя… всякое бывает, и все это очень скрывается молодыми. Не дай Бог прольется свет – хана! Это огромный позор, и жениха с невестой могут просто убить за такие отношения.

Женщину в семье мужчина должен полностью обеспечить, поэтому женятся тут только при наличии стабильного дохода. Женщинам непозволительно просто так общаться с мужчинами (если только не ее родня или мужа), поэтому когда приходят гости в дом, то есть отдельно гостиная для мужчин и для женщин.

Мужчина имеет право жениться на 4 женщинах, но с запросами местных невест, это тут стал очень редкий случай, ведь по Исламу он обязан содержать их в одинаковых условиях.

В «израильском» аэропорту Бен-Гурион меня ожидала длинная очередь; бороду я загодя сбрил, чтобы сионистам не пришло в голову назвать меня «террористом».

К сожалению, турецкие паспорта сегодня создают в аэропортах множество проблем их держателям. Меня допрашивали полчаса, и это ещё ничего: некоторых моих коллег продержали более 6 часов.

«Хочешь уехать из Палестины?»

В поездке мне реально повезло: я прибыл в Палестину всего за день до злосчастного теракта в стамбульском аэропорту имени Ататюрка, откуда летел мой самолёт. И это не всё: спустя некоторое время после моего отъезда в Турции состоялось нечто похожее на путч, за которым последовало объявление чрезвычайного положения. Я лихорадочно пытался уследить за новостями из Турции, одновременно разбираясь в том, что же всё-таки значит «жить под оккупацией» в Палестине.

«Хочешь вернуться в свою страну?», – спросил у меня один мой друг-палестинец, которому известно, что некоторые мои турецкие друзья светских взглядов желают её покинуть после провала путча. «А ты хочешь уехать из Палестины?», – ответил я вопросом на вопрос. «Хочу, но не думаю, что уеду».

В одном турецком фильме произносится ставшая известной фраза: «Почему человек любит свою страну? Потому что у него нет другого выбора». Не могу представить себе, насколько ему как палестинцу трудно и обременительно в эмоциональном плане каждый день проходить проверки на контрольно-пропускных пунктах в своей собственной стране. Мне, например, хватило негативного опыта прохождения КПП один-единственный раз, чтобы получить хотя бы базовое представление о бесчеловечных ограничениях, вводимых «израильтянами» в отношении свободы передвижения.

Во время моей поездки с коллегами по ту сторону разделительной стены (правильнее, впрочем, называть её «стеной аннексии») для того, чтобы посетить одну из бедуинских деревень, которую «израильские» власти хотят снести по т.н. «соображениям безопасности», в наш автобус зашли двое до зубов вооружённых «израильских» боевиков и проверили наши паспорта и удостоверения личности.
С нами ехали пассажиры из самых разных стран, однако “сыны сиона” – сюрприз! – приказали выйти из автобуса только туркам и палестинцам. Они обыскали наши вещи и устроили нам допрос. В конце концов нас отпустили, за исключением одного моего палестинского коллеги.

Палестинцам на Западном берегу необходимо иметь временное разрешение для совершения поездок по другую сторону стены, и хотя у моего друга было действующее разрешение на все дни недели, сионист на КПП отказался пропускать его под предлогом того, что «сегодня суббота»; он воспользовался своими дискреционными полномочиями с тем, чтобы нарушить основополагающее право моего друга на свободное передвижение. К сожалению, КПП находился посреди пустыни, и поскольку мой друг не хотел, чтобы мы остались вместе с ним, ему в конце концов пришлось пройти больше 3 километров под палящим солнцем , прежде чем его подбросили до ближайшей деревни на попутной машине.

«Добро пожаловать в клуб!» – весело воскликнул он мне, собирая вещи в сумку после обыска на КПП. Среди палестинцев принято сохранять позитивный настрой, несмотря на грубую и жестокую несправедливость, коей их подвергают. Они по-прежнему могут смеяться над своим положением. Быть может, это – одна из тех немногих вещей, на которые они всё ещё могут полагаться. В поездке я познакомился с одним пожилым палестинцем в лагере беженцев Аида неподалёку от г. Бейт-Лахем. Хадж Абу Сабри был вынужден бежать из своей деревни во время Накбы в 1948 году. Теперь ему приходится жить в лагере, обитатели которого лишены базовых благ. Он по-прежнему надеется однажды вернуться в свою деревню. «Я старше, чем “государство” “Израиль ”», – со смехом заявил он.

Пять тревожных фактов

Те, кто приезжают в оккупированную Палестину, обычно переживают шок от увиденного там, но повседневная жизнь продолжается, пусть и в экстремальных условиях. Вот пять тревожных фактов жизни под оккупацией; данный список ни в коем случае не претендует на то, чтобы быть полным или исчерпывающим:
1. Вода имеет принципиальное значение для жизни. Однако «израильские» власти установили на оккупированных палестинских территориях режим апартеида в сфере водоснабжения, в рамках которого палестинцы имеют ограниченный доступ к водным ресурсам на своей собственной земле. Потребление воды среди палестинцев на Западном берегу в 2014 году составляло около 79 литров на человека в день, что намного ниже установленного ВОЗ минимально приемлемого значения в 100 литров на человека в день для бытовых нужд. «Израиль» также конфискует источники воды, используемые для ирригационных и рекреационных целей. Тридцать таких источников находятся под полным контролем незаконных еврейских «поселенцев», при этом палестинцы полностью лишены к ним доступа. Более того, палестинцы имеют лишь частичный доступ к побережью Мёртвого моря, и даже когда все формальности соблюдены, им зачастую не позволяют посещать эти районы.
2. Принцип «никаких налогов без представительства» нарушается «израильской» системой идентификации, призванной ограничивать палестинцев в выборе мест проживания и участии в политическом процессе. Около 300 000 палестинцев из Восточного Иерусалима не могут голосовать на выборах в «израильский» парламент и не имеют доступа к базовой социальной инфраструктуре, несмотря на то, что «государство» обязало их платить налоги. «Израильская» аннексия оккупированного Восточного Иерусалима продолжает оставаться противоправной с точки зрения норм международного права .
3. «Израиль» реализует де-факто политику аннексии посредством своих поселений. На Западном берегу в настоящее время расположено около 125 санкционированных правительством и 100 неофициальных поселений, в которых проживает свыше полумиллиона «поселенцев». Все они находятся там незаконно, в нарушение статьи 49 Четвёртой Женевской конвенции. Данные поселения, ущемляющие права палестинцев, занимаются ещё и тем, что эксплуатируют и транжирят палестинские ресурсы. По оценкам «израильского» правительства, стоимость товаров, производимых в поселениях на Западном берегу и экспортируемых в Европу, составляет около 300 миллионов долларов США в год. Кроме того, «израильские» «поселенцы» регулярно устраивают физические нападения на палестинцев и портят их имущество, избегая при этом какого бы то ни было уголовного преследования.
4. Свобода передвижения нарушается постоянно. «Израиль» осуществил сегрегацию дорожных систем таким образом, что палестинцам запрещено ездить по более чем 65 км дорог на Западном берегу, пользоваться которыми могут только еврейские «поселенцы». Помимо сотен временных дорожных застав, устраиваемых по ситуации то тут, то там, на Западном берегу имеется 99 постоянных КПП . Более того, 712-километровая «стена аннексии» – это воплощение «израильской» оккупации. Стена на 85% возведена на оккупированной территории, а не на «израильской» стороне Линии перемирия (т.н. «зелёной линии»).
5. «Израиль» на протяжении многих лет ограничивает развитие телекоммуникационной отрасли в Палестине и запрещает палестинским операторам связи оказывать услуги по предоставлению интернета в формате «3G», ссылаясь на пресловутые «соображения безопасности». Скорость доступа к сети интернет на оккупированном Западном берегу остаётся одной из самых низких в мире.

«Я люблю Турцию!»

В Палестине я почувствовал себя как дома. Слова «Я из Турции» превращают вас здесь в дорогого соотечественника. «Я люблю Турцию!» и «Я люблю Эрдогана!» – возможно, два предложения, которые я слышал чаще всего в разговорах с местными. В этом смысле турецкий паспорт в Палестине – это привилегия. Палестинцы – одна из немногих наций, выразивших солидарность с Турцией и её народом; после неудавшегося июльского путча они массово вышли на улицы с турецкими флагами.

«Ты пробыл здесь больше двух месяцев, – сказал мне мой палестинский друг. – Ты хочешь уехать из Палестины?»

«Нет, – ответил я без колебаний. – Я не хочу, но должен».

Я люблю мою страну.

Я люблю Палестину.

И у меня нет другого выбора.

Семухи Синаноглу

Известную журналистку Наташу Мозговую как-то спросили, что она, русскоязычная израильтянка, думает о жизни «русской Палестины», на что Наташа, не задумываясь, ответила: «Страна, в которой мы живём, в общем, называется Израиль, а "русская Палестина" - это, скорее, русские жены палестинцев…».

О том, как живёт эта Палестина, в Израиле обычно не вспоминают. С одной стороны, после начала интифады израильтяне, за исключением военных при исполнении, практически не бывают в арабских городах Западного берега и сектора Газа. С другой стороны, русские жёны палестинских арабов практически не работают в Израиле и соответственно не появляются в пределах «зелёной черты». Так что о том, что в Рамалле или Газе живут россиянки, обычно вспоминают в момент очередной эскалации, когда счастливые обладательницы иностранных паспортов начинают покидать очередную горячую точку.

Так было и на этот раз, когда накануне операции «Литой свинец» Израиль позволил иностранцам покинуть Газу.

Отдельные русские женщины оказались в Палестине благодаря обстоятельствам, достойным хорошего приключенческого сериала. Такова, к примеру, история некой Ирины Полищук, приехавшей в Израиль, дабы подзаработать первой древнейшей профессией. Прямо на рабочем месте она познакомилась со своим будущим мужем - палестинцем Ибрагимом Сарахной, состоявшим, как впоследствии выяснилось, в одной из террористических группировок. Однако Ирину это не остановило - она не только вышла замуж за Ибрагима и родила ему дочь, но и вступила в ту же подпольную организацию. А вскоре счастливая парочка приняла участие в теракте - доставила на место террориста-смертника, подорвавшего себя в городе Ришон Ле-Цион.

Однако подобные триллеры, безусловно, исключение, а не правило. По большей части всё происходит куда прозаичней. Приехав в Россию на учёбу или по делам, палестинец заводит роман с местной девушкой и возвращается в Рамаллу, Газу или Дженин с новой женой.

Жизнь в Палестине у русских жён складывается по-разному. Экономически многие устраиваются неплохо - палестинцу, вернувшемуся в автономию с советским или российским дипломом, обычно удаётся найти достаточно неплохую работу. Да и сами россиянки порой делают неплохую профессиональную карьеру - так, одним из лучших гинекологов Иудеи считается русская женщина Татьяна, приехавшая в Рамаллу в 1997 году. Однако в целом лёгкой и приятной жизнь русских палестинок не назовёшь.

Во-первых, Палестинская автономия - один из самых бедных регионов планеты. Даже в относительно благополучной Рамалле жизнь на порядок беднее и скучнее, чем в Москве или Питере. Что уж говорить о Газе, где большинство жителей прозябает в нищете. А во-вторых, далеко не всем удаётся приноровиться к новому мусульманскому окружению. Правда, многие палестинские мужья русских жён - люди достаточно светские и современные. Кое-кто даже предпочитает, чтобы в семье говорили по-русски, в том числе с детьми. Однако некоторые женщины попадают в строгое мусульманское окружение, где им приходится мириться с многочисленными запретами и ограничениями.

Ну и самое главное - настойчивые попытки палестинцев получить желаемое при помощи насилия и террора раз в несколько лет приводят к массированному израильскому удару. В 2002 году под ударом оказались Иудея и Самария. В 2009 - Газа, откуда восемь лет не прекращался ракетный обстрел территории Израиля.

Как живётся в городе, где идут уличные бои, объяснять, думаю, не надо. Однако бомбы и снаряды - далеко не единственная проблема, возникающая у русских палестинок в ходе очередной эскалации конфликта. Палестинская автономия не является самостоятельным субъектом международного права, и все документы, необходимые для въезда и выезда, в мирное время оформляются в Израиле, а в военное, естественно, не оформляются нигде. В результате десятки русских палестинок не имеют возможности даже съездить на родину навестить родителей - выехав по российскому или украинскому паспорту, они уже не смогут вернуться обратно.

Дополнительные проблемы возникли у оказавшихся в Газе, где в результате военного переворота власть захватил Хамас. Палестинские мужья русских жён редко сочувствовали исламскому фундаментализму. Наоборот, многие из них были так или иначе связаны со светским режимом партии Фатх, сторонники которой стали жертвами массовых репрессий со стороны исламистов. Так что первый исход русских жён имел место ещё летом 2007 года, сразу после переворота. Уехали, однако, не все - многие предпочли остаться на месте, несмотря на все прелести хамасовского режима. Отдельные женщины остались в Газе и сейчас, иногда по собственному выбору, а иногда - из-за противодействия палестинских родственников.

Возможно, многим русским палестинкам было бы легче, если бы они имели возможность свободно общаться с русскоязычными израильтянами, благо, их в стране почти миллион. Однако в условиях непрекращающегося израильско-палестинского конфликта подобные контакты, естественно, практически невозможны. Да и большого желания с обеих сторон, в общем, не наблюдается. Особенно с учётом того, что большинство русских израильтян придерживается достаточно правых взглядов, а многие русские палестинки полностью поддерживают вооружённую борьбу, включая даже теракты против мирных граждан.

Однако иногда культурно-языковая общность оказывается всё-таки важнее политических разногласий. Так что определённые контакты иногда имеют место, обычно при посредничестве каких-либо общественно-политических организаций, не слишком успешно пытающихся наладить арабо-израильский диалог. Одна из таких встреч состоялась под Иерусалимом буквально накануне операции «Литой свинец». С израильской стороны инициатором выступило некое общество «Мораштейну» («Наше наследие»), объединяющее русскоязычных интеллектуалов левых взглядов.

Несколько месяцев назад в тель-авивский клуб «Что? Где? Когда?» неожиданно пришло электронное письмо из Рамаллы - несколько местных команд обратилось с просьбой разрешить им участвовать в турнире, организованном клубом. В ходе дальнейшей переписки выяснилось, что в Рамалле вот уже несколько лет существует русское землячество, при котором создан клуб «Что? Где? Когда?», в котором состоят арабы, учившиеся в России, а также их русские жёны.

Против заочного участия рамальцев никто в Тель-Авиве возражать не стал. Однако палестинцы очень хотели приехать лично, утверждая, в частности, что устали без нормального общения с людьми, близкими им по духу. Это предложение уже вызвало разногласия - кое кто опасался, что под видом знатока в Израиль может просочиться террорист. Однако в итоге большинство склонилось к мнению, что если палестинских знатоков пропустят через КПП, то против их участия возражений не будет. На этом, впрочем, всё закончилось, а вскоре главный инициатор с палестинской стороны отбыл в Питер. Так что до очной встречи между израильскими и палестинскими знатоками дело пока не дошло.

Эту статью хотелось бы закончить на оптимистической ноте. Недавно в израильской прессе промелькнуло сообщение, что русские в Газе не смогли достойно встретить Новый год из-за… отсутствия свёклы. Местные фермеры её не выращивают, а гуманитарные грузы, которые пропускает Израиль в сектор, включают только медикаменты и основные продукты питания. Поэтому на новогоднем столе у бывших жителей СССР, проживающих в Газе, не будет многих привычных блюд вроде винегрета или селёдки под шубой.

Хотелось бы искренне пожелать русским жителям палестинских территорий, чтобы в будущем отсутствие свёклы было их самой главной проблемой. Хотя, боюсь, жить в эту пору прекрасную…

Пятнадцать лет назад запорожанка Галина, выйдя замуж за палестинца по имени Халед, уехала с мужем, выпускником Запорожского медицинского института, на его родину — в далекую и незнакомую ей Палестину.

Молодые на массовой свадьбе в городе Наблус, где одновременно обвенчались 50 пар. Массовые свадьбы востребованы по причине высокой стоимости церемонии, а в этом случае затраты на праздник берет на себя правительство.

За прошедшие годы несколько раз бывала в Украине, неоднократно приглашала к себе в гости сестру Ольгу. Но только недавно сестры встретились уже на палестинской земле. Своими впечатлениями от увиденного на Ближнем Востоке Ольга делится с читателями «Индустриалки».

— Ольга, что чувствовали вы в первые минуты и часы пребывания в Палестине?
— Палестина — это автономия на территории Израиля, поэтому самолет из Киева доставил нас в тель-авивский аэропорт Бэн Гурион, который впечатляет своими размерами, поражает массой людей разных рас и религий, пестротой одежд и многоязычием.
Пассажиры, которые направляются в Палестину, проходят отдельный таможенный контроль.

Даже тысячи километров и годы разлуки не могут ослабить родственные чувства сестер Ольги и Гали (на фото справа)

Меня, например, буквально засыпали вопросами: к кому еду? Зачем? На сколько времени? Когда сестра приехала в Палестину? Сколько у нее детей? И т.д., и т.д. И все это сразу же проверяется по компьютеру. Процедура довольно долгая, но обязательная, иначе запросто могут депортировать.
Если же выразить свои чувства после первых часов на земле Израиля несколькими словами, то можно сказать так: очень необычно. Но если вы думаете, что после этого я попала в объятия сестры, то ошибаетесь. У большинства палестинцев паспорта Палестины. У моей сестры и Халеда — тоже. Если же им надо въехать на территорию Израиля, то необходим разовый пропуск. А это лишняя бюрократическая волокита. Поэтому муж Гали договорился с двумя арабами, имеющими израильские паспорта, что они встретят меня в аэропорту и привезут в поселок Дура (ударение на второй слог) возле Хеврона. Естественно, за деньги, потому что у этих парней бизнес как раз и заключается в «таксовании» из Израиля в Палестину.

По дороге общения на языковом уровне с арабами не получилось, но тот, который был не за рулем, охотно согласился помочь мне надуть воздушные шарики для встречи с четырьмя моими племянниками. Ну, а дальше, понятное дело, — объятия, слезы радости, охи, ахи и другие приятные моменты. В Палестине меня встретили по-родственному тепло и радушно.

— Расскажите немного о своих арабских родственниках.
— Гала недавно родила дочь и сейчас занимается уходом за малышкой. Халед работает доктором на диализе в больнице. В семье есть еще два сына — Ахмад и Адам, дочка Карина. У родителей Халеда — десять детей: шесть дочерей и четыре сына. Работают не только братья, но и сестры. Например, у Риммы — 5 детей, но она успевает еще и в школе педагогом работать.

Фотосессия в «арабском стиле». На Ольге платье, которое называется соб, с красивейшей вышивкой ручной работы. Голову покрывает платок — мандиль. По признанию Ольги, она в этом наряде чувствовала себя вполне комфортно

Я поинтересовалась: а как же дети? Оказалось, что за детьми, которые еще не ходят в школу, присматривает за умеренную плату родственница. Кстати, палестинские семьи, как правило, многодетные, поэтому четыре ребенка, как у Гали, — это, по их понятиям, не так уж и много. Хотя и не часто, но встречаются семьи, в которых до 16 детей.

Старая часть Вифлеема. Одна из улочек, ведущих к храму Рождества Христова. Люди, живущие на таких улицах, сами моют(!) их

— Ольга, у нас зашел разговор о детях, семье. А как в Палестине насчет многоженства?
— Как-то мы с сестрой зашли в магазин специй. Продавец, естественно, мужчина, потому что торговать на Востоке — сугубо мужская работа. Так вот, продавцу было лет 65. Я мельком взглянула на него и уже собиралась выбирать специи. Но когда Гала сказала, что у него четыре жены, то я, признаюсь, начала рассматривать его «с пристрастием».

Мужчине и самому было бы интересно поглазеть на иностранку (я была в европейской одежде и без головного платка), но поскольку Коран запрещает мужчинам рассматривать чужих женщин, то он опустил глаза. Хорошо еще, что я едва сдержала улыбку, перехватив его взгляд.
Когда вышли из магазина, сестра объяснила, что мужчине не возбраняется иметь несколько жен, но… Во-первых, надо на это согласие(!) первой жены, во-вторых, любвеобильный араб должен обеспечить каждую из жен жильем (отдельным) и, само собой, иметь достаточно средств, чтобы достойно содержать их. О гареме и речи быть не может. Вывод о том, насколько многоженство распространено у арабов, вы, конечно же, сделаете сами.

— А что вы знаете о зарплатах арабов? Семьи-то не такие уж и маленькие.
— Откровенно говоря, я этим вопросом не слишком интересовалась, помня, что в Украине о своей зарплате не очень охотно говорят, зато о чужой — с удовольствием. Но все же запомнила, что врач в месяц зарабатывает 6000 израильских шекелей (4 шекеля = $1), т.е. $1500. Такую же сумму зарабатывает и араб, работающий строителем в Израиле. В Палестине он будет получать гораздо меньше.
Если же палестинец захочет построить, по их понятиям, средний, а по нашим — шикарный дом, то это обойдется ему в 350000 шекелей ($87500). Но, представьте себе, строят! И утверждают, что этот процесс растянется, максимум, на 3-4 года.

— Если вы зарплатой не очень интересовались, то на кухне, конечно же, побывали. Пришлась ли по душе украинке арабская кухня?
— О, об этом я могу много рассказывать, но постараюсь выделить главное. Конечно же, в меню каждой семьи много салатов из свежих овощей. Как и на всем Ближнем Востоке, здесь их заправляют только оливковым маслом, добавляя лимон и кунжутную пасту.
Мне очень понравилось национальное блюдо хомус. Его состав: горох нут с кунжутной пастой + чеснок + лимон. Все это в блендере взбивается в однородную массу и уже на тарелке поливается оливковым маслом.

Рынок в окрестностях Хеврона. У любителей полакомиться пользуется спросом дрожжевая выпечка с куркумой и шоколадом внутри, а сверху еще и посыпанная кунжутом

Не могу сказать, что арабы отличаются чревоугодием. Завтракают, как правило, в 7 утра. Для детей — чай, печенье. Мужчинам — кофе, если же нужно плотнее позавтракать, тогда — оливки, хлеб, травы с оливковым маслом.
Обед всегда в одно время — между 13-14 часами. На столе могут быть супы с бобами, травами или горохом. Подают и блюдо узи — рис с овощами и мелко нарезанным мясом или фаршем. Еще в обед на столе бывает запеченная картошка.

Но все же основное блюдо в обеденном меню — плов, чаще всего из курицы. К нему обязательны салаты. Плов подается к столу на большом подносе. С этого подноса все и едят, набирая плов ложкой или же лепешкой со своей стороны. Почему-то у нас бытует мнение, что на Востоке плов едят руками. В Палестине этого точно нет. На десерт — всевозможные восточные сладости, которые, кстати, довольно дорогие: 1 кг — 60 шекелей ($15).
Ужин, как правило, легкий, чтобы не очень нагружать на ночь желудок.

— Приходилось общаться с подругами сестры?
— Я общалась со всеми мужчинами и женщинами из родни Халеда, часто бывала у них в гостях. Они расспрашивали о нашей стране, моей семье, зарплате, жизни и о многом другом. Но мне также хотелось встретиться с бывшими земляками, которые вышли замуж за палестинцев, приехав сюда из России и Украины.

Живут они здесь кто пять, а то, как и моя Гала, лет 15. Их не так много, разбросаны по городам и поселкам, но периодически все же встречаются, перезваниваются.
Я предложила сестре собрать их и устроить своего рода «украинский девичник». Думала, что налепим вареников, споем украинские песни и, обязательно, «Чорнобривці», повспоминаем. Женщины приехали, пообщались со мной очень мило, а вот с песнями и воспоминаниями не получилось. Они больше говорили о своих мужьях, успехах и проблемах.
Я даже немного расстроилась, но потом поняла, что это нормально, ведь каждый из нас живет, прежде всего, реалиями и для него важно то, что происходит с ним и его родными сегодня и сейчас. Ну, а о том, откуда они родом, эти женщины все равно не забывают.

Вид на Рамаллу — столицу Палестины (в 15 километрах от Иерусалима). Многие жители соседних деревень и севера Палестины переселяются сюда в поисках работы, поэтому город постоянно строится и растет как на дрожжах

— Ольга, мы столько разговариваем, но все еще не затронули тему взаимоотношений мужчины и женщины на уровне семьи. Ведь в мусульманском мире все совсем по-другому?
— Да, это другой мир со своими обычаями и традициями, но какой-то ущемленности женщин я не заметила. Теперь такие бытовые детали. В семье все едят за одним столом. Если же приходят гости, но не родственники, то их угощают, в зависимости от того, кто пришел, на женской или мужской части дома. Если к мужу пришли друзья, то жена готовит на кухне соки, кофе, а вот приносит это угощение только муж.
О количестве детей я уже говорила, но надо сказать и о том, что у арабов считается нормальным, когда двоюродные братья и сестры состоят в браке.
У женщин лица открытые, хотя голова должна быть покрытой. Девушки, как и парни, могут учиться (и учатся!) в вузах как Арабского Востока, так и Европы. В Запорожье, кстати, тоже.
Напомню также и о том, что дети не мешают женщинам реализовывать себя в той или иной профессии или даже в бизнесе (например, открывают фитнес-клубы для женщин).

— Вы ведь были не только в поселке у сестры, но и в Хевроне?
— Я побывала не только в Палестине, но и в Израиле. Осмотрела святыни и памятники архитектуры в Иерусалиме, Вифлееме, Хайфе. Конечно, раньше даже не могла представить, что увижу места, упоминающиеся в Библии. Прошло уже два месяца, а я до сих пор под впечатлением от увиденного!

— Ольга, еще один вопрос. Какую черту в характере палестинцев вы хотели бы выделить?
— Считаю, что трудолюбие. Живя в местности, где даже в апреле температура воздуха доходит до +40°С и где привычный ландшафт — холмы, а еще большие и малые камни, люди оживляют пейзаж зелеными насаждениями и, благодаря капельному поливу, выращивают такие урожаи овощей, что даже мы, со своими черноземами, можем только позавидовать.

Помню, в первый день, когда приехала к сестре, она сказала: «Пойди посмотри на мой огород». Вышла, а за домом какие-то камни. Думаю: «Где здесь огород?» Присмотрелась, а возле одного камня — приличная по размерам головка капусты. И такое ощущение, что ее сюда положили. Я даже рукой за нее взялась: да нет же, растет! Смотрю, а рядом салат, еще какая-то зелень. Недаром говорят: «земля обетованная», а к ней в придачу трудолюбивые руки людей.
Если будет возможность, постараюсь еще раз побывать там, чтобы обнять сестру, племянников, встретиться с зятем и его многочисленной родней и чтобы снова и снова восхищаться умению и желанию людей создавать блага своими руками.

Палестинские территории состоят из двух отдельно расположенных субъектов — Западного берега реки Иордан и Сектора Газа. 5 января 2013 года был издан указ председателя Палестинской национальной администрации Махмуда Аббаса, предписывающий вместо названия «Палестинская национальная администрация» использовать в официальных целях исключительно название «Государство Палестина».

Государство Палестина - де-юре независимое частично признанное государство, находящееся в процессе создания. Независимость Государства Палестина по состоянию на 2014 год признали 135 из 193 государств-членов ООН. Столица - Рамалла (временная), заявлен Иерусалим или Восточный Иерусалим.
Формирование палестинского государства предусматривается на территории Западного берега реки Иордан (или его части) и Сектора Газа.
Провозглашение Государства Палестина состоялось 15 ноября 1988 года в Алжире на сессии Палестинского национального совета.
В 1994 году, в результате соглашений в Осло между Израилем и Организацией освобождения Палестины была создана Палестинская национальная администрация.
Вопрос создания будущего государства соглашениями не предусматривался.
Де-факто, Государство Палестина не создано и не обладает реальным суверенитетом.
Государственные структуры сформированы только частично (например, нет армии, хотя есть многочисленная полиция). Значительная часть территории Западного берега реки Иордан контролируется израильской армией, a Восточный Иерусалим аннексирован Израилем.
Государство Палестина официально признано многими государствами и входит в состав Лиги Арабских Государств, но не имеет статуса полноправного члена ООН, поскольку не признано 3 государствами-постоянными членами Совета Безопасности ООН (США, Великобританией и Францией), а также большинством стран
Евросоюза, Японией и некоторыми другими государствами.