Старинные любовные письма. Кто кому: Наполеон Бонапарт – Жозефине

Дать увидеть - так же важно, как дать понять.

Фернан Бродель

Частная жизнь человека, как все сокровенное, вызывает жгучее любопытство. И все же до недавнего времени изучению истории частной жизни людей не придавалось большого значения. Импульс такого рода исследованиям был дан во второй половине 1970-х годов, когда представители третьего поколения французской исторической школы, сформировавшейся в 1950-е годы вокруг журнала «Анналы» - Э. Ле Руа Лядюри, М. Ферро, Ж. Ле Гофф, - показали тесную связь между бытом людей и их ментальностью. Они и предложили перейти от описательной истории к аналитическому изучению историко-психологических и историко-демографических сюжетов, от истории быта - к истории Человека, «истории снизу».

Перечисленные темы заставляют определить роль и значение частной жизни людей, то есть той сферы их существования, которая зависит от индивидуальных, личных решений. Применительно к доиндустриальной эпохе это дело нелегкое. Далеко не все историки согласны с тем, что частная жизнь существовала у каждого еще до возникновения самого понятия «privacy», то есть до начала Нового времени. Однако если отнести к сфере частной жизни эмоциональные отношения и связи, возникающие в повседневности и основанные на личных пристрастиях, то есть те, что возникают вместе со включенностью каждого в его семью или его род, если считать, что частная жизнь охватывает многие стороны внутренней жизни человека, его ценности, привычки сознания, приемы видения мира и т. д. - то придется признать, что частная жизнь была и у людей, Средневековья, и ранее.

Российские ученые заинтересовались этими аспектами лишь в последние десятилетия. Вопрос же об особенностях частной жизни представительниц «прекрасного пола» казался им и вовсе периферийным. К тому же реконструкция этой страницы прошлого оказалась делом непростым - слишком скудны источники, отражающие проявления женской индивидуальности в X–XVII веках.

Авторы древнерусских литературных памятников вплоть до середины XVII века старались показать людей такими, какими они должны быть , источников же, показывающих людей такими, какими они были в действительности , отражающих детали их внутреннего мира, раскрывающих побуждения к поступкам, колебания, сомнения и другие настроения, - почти не сохранилось. Тем более сложно найти в имеющихся памятниках отражения частной жизни женщин, хотя бы даже принадлежавших к образованной элите. Лишь от второй половины XVII века до нас дошли некоторые документы, памятники личного происхождения, письма, донесшие чувства и переживания их авторов, именитых и безвестных.

Но как услышать голоса тех, кто жил до середины XVII столетия, восстановить черты их характера? Ведь русское Средневековье (XI–XV века) и раннее Новое время не донесли до нас ни одной женской автобиографии (да и биографический жанр представлен одними житиями), ни одного авторского произведения, текст которого был бы написан женщиной и мог бы раскрыть ее мир. Лишь комплексный, системный подход к летописным, фольклорным, церковноучительным памятникам приоткрывает эту плотную завесу, позволяя приблизиться к пониманию эмоционального мира матерей, «женок» и «дщерей» древнерусских князей и простолюдинов, воссоздать некоторые детали их частной жизни. Оперируя лишь косвенными свидетельствами, исследователь принужден быть, по словам Ж. Дюби, «искателем жемчуга, пытливейшим охотником за конкретными, мельчайшими деталями», из которых и можно пытаться составить мозаику.

Какие факторы влияли на частную жизнь женщин допетровского времени, делая ее более «свободной» или более «зависимой»? Как индивидуальные вкусы и устремления женщин «вписывались» в повседневный быт, каковы были осознанные и бессознательные мотивы тех или иных поступков, повседневного поведения «женских личностей» в их отношениях с членами семьи, родными, друзьями, соседями? Каково было содержание частной жизни русских женщин в разные периоды истории, в частности, какое влияние оказывало на частную жизнь женщин вынашивание, рождение, воспитание детей? Как, наконец, развитие общества и обмирщение духовной его сферы сказались на сфере частной жизни, в частности жизни женщин? Взявшись за поиски ответов на все эти вопросы, нельзя не понимать, что полученная картина представит не столько реальное состояние дел, сколько отражение его в том или ином виде исторических памятников.

Предлагая один из вариантов реконструкции картины повседневного быта и частной жизни женщины в X - начале XIX веков, необходимо соотнести хронологические этапы «истории женщин» с основными вехами российской истории.

Огромная эпоха, нижняя грань которой совпадает с образованием государства Русь, а верхняя - с началом петровских реформ, содержит собственные внутренние временные рубежи. Ими являются: XIII век, когда русская земля «раздрася» на многочисленные самостоятельные земли и княжества, столетие монголо-татарского нашествия, перешедшего затем в страшное иноземное иго, и конец XV - начало века - время возникновения единого национального государства, покончившего с трехвековым ордынским гнетом.

Традиционная периодизация российской истории неявно присутствует при фиксации изменений в эволюции социального, правового, семейного статуса русских женщин X–XVII веков. Так, XIII век является рубежным и в «истории русских женщин». Это век признания за женщинами права на наследование и распоряжение недвижимостью, век возникновения многочисленных государств на карте Древней Руси, буквально каждое из которых выдвинуло на политическую арену деятельную и энергичную «женскую личность», а зачастую даже не одну.

Вторым поворотным пунктом в динамике социокультурных изменений, связанных со статусом женщин, была середина XVI века. Вплоть до этого времени эволюция социально-правового, имущественного, семейного статуса сохраняла положительную динамику, а на политической арене были заметны активные деятельницы. С середины же XVI века, с окончательным «устроением» государства по самодержавному образцу, победой идеи патриархальной иерархии в семье и обществе, вместе с запретительными указами 1552-1570-х годов, исключившими женщин привилегированного сословия из числа распорядительниц, а нередко и получательниц недвижимости, возникновением «теремной системы» и внедрением через назидательную литературу идеи женофобии, обозначился негативный поворот.

Лишь во второй половине - конце XVII века, с началом обмирщения литературы и вообще общественного сознания, рождением интереса к человеческой индивидуальности (что вообще типично для Нового времени), готовностью и стремлением «московитов» к общению с другими народами, вместе с экономическими и социально-демографическими трансформациями, динамика эволюции социально-правового и семейного статуса россиянок обрела новые черты. Вторая половина XVII - начало XVIII века могут быть названы «русским вариантом Гуманизма». Он выдвинул на первый план интерес к Человеку, его внутренней свободе, суверенности его частной жизни.

Эта книга - результат устойчивого интереса автора к проблемам «женской истории», проявившийся в середине 1970-х годов, когда к подобным темам относились весьма скептически. В этом смысле она является продолжением книг «Женщины Древней Руси» и «Женщины России и Европы на пороге Нового времени». В составе монографии «Частная жизнь женщины в доиндустриальной России. X - начало XIX в. Невеста, жена, любовница» значительная часть этой книжки была опубликована в 1997 году. Сократив научный аппарат и адаптировав ее для чтения неспециалистов, я рассчитываю в этом издании «Частной жизни» поддержать интерес молодого поколения к новой демографической истории, истории эмоций и психоистории . Эти направления в отечественной науке, рожденные под непосредственным воздействием моего старшего коллеги и учителя - Юрия Львовича Бессмертного, тесно связаны и с «историей повседневности», и с «историей частной жизни».

Замечу, что к спорту я абсолютно равнодушен. Согласен с утверждением, что если б физкультура была полезной, на каждой перекладине висело бы по два еврея . А поскольку представителей этой умной нации на спортплощадках не наблюдается, то и я свое время и силы тратил на умственные экзерсисы.

Девушек я привлекал своей неземной красотой и искрометным острословием. Не стала исключением и пионервожатая соседнего отряда пионерского лагеря, где я проходил педагогическую практику. Очень приятно и разнообразно провели мы это лето. Детишек спать – а сами на упражняться в Кама-Сутре. Я, правда, где-то на задворках сознания знал о существовании жениха, счастливо пребывающем в городской жаре и суматохе. Но к нашей разнеженной и сексуально раскрепощенной жизни на берегу южного моря это не имело никакого отношения.

Тут пионерский сезон закончился, и я вернулся в пенаты родного института. Уж не знаю, каким образом жених проведал о моих неоднократных и, главное, удачных покушениях на честь его невесты, но в один непрекрасный день он со своими дружками, выцепив меня на перемене между парами, захотел со мной поговорить. Уточню – жених был боксер, мастер, чемпион и вообще бодистроительный образец. Что он мне мог сказать? Посмотрев на неизуродованные интеллектом лица спортсменов, я понял – меня пришли убивать.

В общем, в тот момент стало не до лирики, надо было тупо спасать свою если не , то по крайней мере, здоровье. Единственное оружие, которое я мог им противопоставить – мой язык. И я начал говорить. О чем – я не помнил уже через три минуты. Главной моей целью на тот момент было – не замолчать. Говорить надо было на темы разные, не совсем тупые, чтоб они не поняли, что я с ними делаю, но и не умные, чтоб не перенапрячь сознание этих физически развитых людей. Словесный поток лился из меня как никогда до того и никогда после. Мозг вырабатывал готовые блоки за секунду до того, как языку будет нечего сказать. Не закрывая ни на секунду рот, я говорил час и двадцать минут. Я прекрасно понимал, что упусти я хоть на мгновение их внимание – я труп в самом прямом смысле этого слова. Боксер не упустит и доли секунды, что нокаутировать раскрывшегося противника. Меня спас звонок. Очумелые от непосильного объема свалившейся на них информации, боксеры сказал: «Ну.. это… ладно..» и, очумелые от забродивших мозгов, ушились восвояси.

Я просто сполз по стенке с идиотской улыбкой на роже. Пронесло… Я, конечно, знал, что язык у меня не только для куннилингуса, я всегда уважал его как основное орудие своего будущего труда. Но после того случая, я, как Матроскин, его вдвое больше любить стал.

Правда, это приключение ничему меня не научило. Единственно, с возрастом невесты перешли в разряд жен. Но как говорил Пушкин: «Соблюдение седьмой заповеди мне всегда трудно давалось». Грешен, каюсь. Зато как интересно…

…но я всё не верила. События заставили поверить…

Попробую понять, что же завораживает мужчин – не с целью похвастаться (у меня есть другие достижения, более мне важные), а с целью помочь читательницам.

Оговорюсь только, что ничего ослепительного в моей внешности нет; всё обыкновенное.

И еще одна оговорка: я анализирую реакцию мужчин моего возраста и старше. И тех, кто моложе лет на десять. Может быть, нравлюсь и тем, кто еще моложе, но об этом думать не хочу.

Я - мужская мечта

Однажды мой муж написал: «От Светланы Ермаковой шалеют практически все мужчины, которые с ней разговаривают. Она – мужская мечта».

Сначала я смутилась, замахала руками. Но потом поняла: а ведь прав!

Мужчина, поговорив со мной, вдруг понимает: женщины, о которых он мечтал - есть! Вот одна рядом сидит... А он-то с некоторых пор думал: все бабы одинаковы, смысла нет разводиться, искать, рисковать...

Понимаю, как это нахально: объявить себя мужской мечтой. Но истина дороже.

Итак, от чего они охреневают?

От чего они охреневают

Так завораживают не только мужчин, но и читателей, и зрителей. Мы с мужем пишем книги в соавторстве и давно вывели закон первой страницы.

На первой странице, в первых же предложениях, дай читателю уверенность, что ты знаешь и разделяешь его тайные мысли, страхи и мечты. Что ты всё понимаешь и ни за что не осуждаешь. Что его любишь.

То же самое сказал недавно в телеинтервью актер Дмитрий Дюжев; он объяснял, как завоевать зрительный зал: «Сразу дай им понять: да-да-да-да-да!… всё знаю, всё понимаю, всё хорошо… и всё будет хорошо…».

А психолог Наталья Ивлева вот что написала мне:

«Наташа, тебя же все хотят! – говорит мой коллега. Раньше меня это удивило бы, сейчас не удивляет. Просто потому, что я точно знаю, как я нравлюсь, каким образом.

У меня на лбу написано, что я не укушу, не облаю, не поставлю двойку. Я всегда готова поддержать разговор, что с удовольствием и делаю. Часто завожу разговор сама, просто так, на ровном месте».

О ровных местах. Их много. Автобусы, лифты, магазины. Везде можно заговорить с мужчиной и одной фразой дать понять, что он встретил свою мечту.

Ну вот, еду я в лифте, с незнакомым мужчиной. Просто попутчиком по лифту. Смотрюсь в зеркало, поправляю волосы и спрашиваю его: красивая?

Он подтверждает - красивая! - и готов! Готов есть из моих рук. Не потому, что я так уж хороша в свои пятьдесят (тогда мне было пятьдесят), а потому…

Ох, это трудно описать словами. И потому, что я смеялась, и потому, что я смелая, и потому, что я больше ничего от него не хотела, и потому, что я его любила.

Это очень важно: показать мужчине, что ты его любишь, просто, как человека, чудо природы. Любите мужчин. Они ответят.

Мужчины боятся недо-умных женщин

Вот и получается, что мужчины любят (долго и нежно) умных женщин. Они их не боятся, как принято считать. Боятся они недо-умных, их еще ошибочно называют остроумными.

Недо-умные любят мужчин вышучивать и чаще других одиноки.

С остроумными и умными, мужчине, наоборот, уютно и интересно.

Так я думаю.

Кружевной воротничок, как виагра

Но! Есть еще одно сильнодействующее средство! Просто виагра для мужчин! Как только я поняла, насколько неотвратимо это средство действует, я стала им нагло пользоваться!

У каждого мужчины в раннем детстве сформирован сексуальный идеал. И, когда бывший мальчик встречает женщину, напоминающую этот идеал, он в нее безотчетно влюбляется.

Да! Всего-то! Надо одеться-причесаться так, чтобы напомнить ему принцессу из книжки, маму за праздничным столом, героиню черно-белого фильма…

И, значит, я ношу круглые белые воротнички, часто кружевные. И косы укладываю короной или валиком. И губы крашу бордовой помадой. Люблю платочки и шляпки. И никаких брюк, только пышные юбки.

Однажды моя подруга специально наблюдала, как на меня реагируют мужчины, на одном из официальных мероприятий. Я была в бархатном рыже-коричневом платье, с кружевным воротничком, косы – короной. Оказалось, что мужчины старались перемещаться в пространстве зала так, чтобы быть как можно ближе ко мне. Поверим?..

Конечно, этот мой образ красотки пятидесятых годов действует гипнотически только на мужчин моего времени, тех, кому сейчас пятьдесят и больше. Но правило общее: чем женственнее ты одета, тем больше шансов зацепить мужской взгляд и сердце.

Хотя… допускаю, что когда-нибудь бывших мальчиков будут возбуждать женщины в джинсах и кроссовках.

Оживление

Но! Всепонимающая и женственная еще должна быть энергичной! Она не может быть полудохлой! Энергичность – непременное качество женщины, если она хочет завораживать мужчин. Но это свойство врожденное, быть энергичной не научишься.

А где моя роскошь?

В советские бесколбасные времена моя подруга столкнулась на улице со своим мужем, идущим к буфетчице-любовнице. Мужа она так любила, что прощала всё; поэтому только сказала: «К буфетчице своей пошел? Ну, хоть колбаски-то налюби!»

Понятно, что слово «налюби» было чуть короче.

Вот и я, ох, много бы могла «налюбить», если бы занималась этим промыслом. Но мы с мужем на главное место всегда ставили наши отношения, и на все встречи с высокопоставленными мужчинами ходили вместе. Охотно подписав первый договор, высокопоставленный ожидал, что в следующий раз я приду в его кабинет одна; но, к его досаде, я всегда приходила с мужем… Кто же будет давать деньги удачливому сопернику? Таких благородных мы почти не встречали.

Вот потому я и не живу в роскоши.

Зато меня любит муж. А колбасу мы не едим уже лет двадцать, считаем вредной.

И жизнь подтвердила…

Актера Пороховщикова спросили по ТВ, как должна быть одета женщина, чтобы ему понравиться. Он ответил: "Как моя мама. Платье в горошек, по фигуре, и волосы уложены короной". Он не сказал, а изобразил корону.

Любовные письма!

Листки бумаги, закорючки, собранные в книжицу черно-белые вереницы страниц. Но если открыть книгу и вчитаться, от полыхания страсти раскаляется бумага, черные строчки отливают алым заревом, как стаи взвившихся в небо огненнокрылых жар-птиц... Будто жидким огнем писала свои безумные любовные послания монахиня из Португалии. В письмах Элоизы рдеет кровь ее сердца. А французский король Генрих III, будучи еще наследником престола, писал любовные письма герцогине Конде настоящей кровью. Он бил кончиками пальцев по утыканной иголками подушечке, а потом смачивал перо каплями крови. Чего только не увидит пробудившееся воображение в этих посланиях! Увидит слезы Анны Болейн, которые почти смыли нацарапанные на тюремных стенах дрожащие буквы. Увидит застывшее над листком бумаги, искаженное сладострастием лицо другого узника, Мирабо. Не только увидит, но и услышит: в коротких, своенравных посланиях Наполеона услышит барабанную дробь, призывный глас боевых рожков... Не будем искать всего этого в венгерских любовных письмах, от былых времен у нас сохранились по большей части только весточки мужу или жене, жениху или невесте.

Начнем с XVI века. Вот что пишет муж жене. На внешней стороне письма:

“Для передачи моей возлюбленной супруге, госпоже Кларе Шоош, в собственные руки моей любезной супруги.

Эрриштен (комитат Нитра)”. Внутри:

“Возлюбленная моя Клара! Напиши мне касательно твоего здоровья, как ты жива есть. Далее, любезная моя супруга, послал тебе всяких птиц, дрозда послал, можешь держать его живьем; еще послал двух витютеней. Еще послал огурцов, и послал ромашек, и ноготков послал, кроме того, послал розового алтея, теперь уж вам довольно розового алтея. Отпиши мне: ежели наберу еще, отсылать ли и дальше? Кроме того, возлюбленная моя супруга, могу сказать тебе, что приехал сюда в Угроц в воскресенье после полудня, но с мачехой моей покуда не свиделся. Еще имеются тут твои утки, куры, как и гуси, с ними разом отошлю к тебе и матушку. Не могу поведать тебе никаких новостей, окромя как о госпоже Заи. Поутру турки схватили Гергея, так госпожа Заи - доподлинно ведаю - страшно об нем убивается. Дражайшая супруга, мои башмаки, что у сапожника заказывал, забери от этого человека. Ястребов (ловчих птиц) не оставляй, а препоручи их Михоку, чтоб он давал им корму, я бы с ними занялся, ежели самка смирная. Еще, любезная супруга, послал тебе мускатных груш, спелые собери и высуши; побереги себя, паче чаянья не съешь чего, а то расхвораешься.

На том да пребудет с тобой всемогущий Господь, любезная супруга. Ястребов не оставь. Писано в Угроце, в пятый день месяца Святого Иакова. Anno 1575 (Anno - в год, в лето (лат.)) .

Твой возлюбленный супруг Петруш Заи т.р.”. (М. р. (motu proprio) - здесь и далее - собственной персоной (лат.))

Судя по всему, в XVI веке между супругами существовал тот же негласный уговор, что и теперь: муж преподносит подарки, жена принимает, и оба им радуются. Точно так же были популярны и всевозможные “комиссии” мужьям, как видно из письма Анны Бакич к мужу Михаю Реваи:

“Выразивши готовность всячески служить Твоей милости, любезный мой господин, по сердцу мне было бы услышать, благополучно ли доставил всемогущий Господь твою милость до Пожоня, я, благодарение Богу, добралась до дому в целости. Не посылала твоей милости ничего нового, разве что два гусиных яйца отослала твоей милости. Еще, любезный мой господин, прошу твою милость купить мне пуговиц малюсеньких тридцать штук на мой испанский кафтанчик, черных, иначе готов был бы, да за ними проволока. Прошу твою милость, любезнейший мой супруг, послать мне жемчугу, да зеленого шелку не забудь. Да сохранит Господь твою милость в добром здравии и да пошлет твоей милости удачу, возлюбленный мой супруг. Писано в Холиче в понедельник, anno 1556. Дочь твоей милости Анна Бакич

P.S. Ежели писано с ошибками, прошу прощения твоей милости, ибо писала под вечер в изрядной спешке”.

В этом письме есть все, что издавна принято называть “вечно женским”. Кокетливая ласковость (Анна называет себя дочерью мужа), поручения насчет пуговиц, жемчуга, дата с изъяном - поскольку без месяца, намеки на бережливость и домовитость - тут очень кстати подвернулись гусиные яйца. Поистине любовные письма писала своему отсутствующему мужу Имре Форгачу Ката Зрини. По ним видно, что перо любящей женщины едва поспевало за рвущимися наружу чувствами. Вот одно из них:

“До смерти моей отдаю себя в услужение твоей милости, равно как и любящее сердце мое отдаю дорогому господину; прошу у Отца нашего Всевышнего для твоей милости несказанного множества благ для тела нашего и души нашей, ибо едины они у нас, милый мой возлюбленный господин; да ниспошлет Всемогущий твоей милости многие добрые лета, помолимся Господу во имя чистоты его святого имени и нашего спасения.

Прошу, мое сердце, возлюбленный мой господин, чтобы твоя милость поспешила домой; я ожидаю твою милость на завтрашний день, ежели не сможете прибыть, буду в горькой тоске. Засим отдаю себя в полное распоряжение твоей милости до самой моей смерти и чистосердечную любовь мою к твоей милости, а равно любящее сердце отдаю возлюбленному господину души моей. Дай, Господи, твоей милости, возлюбленному и дорогому моему господину, поскорее доехать до дома в добром здравии и дай мне, Господи, увидеть твою милость, возлюбленного и дорогого господина души моей, в том добром здравии и счастии, в коем многие благополучные годы проживем мы по милости владыки небесного и земного. Писано в Бихе, под вечер четверга около 5 часов. 1572. Покорная твоей милости дочь и супруга Ката Зрини”. Это письмо не содержит почти никакой информации, оно сплошь - нагромождение нежных и любовных слов. Месяца, конечно, не указано и здесь...

XVII ВЕК

Письмо невесты к жениху. Спокойные, сдержанные фразы. Не менее характерно и обращение: жених пока еще только “любезный сударь”. На наружной стороне письма:

“Писано милостивому господину Миклошу Бетлену, моему любезному государю”. Внутри:

“Почитая Вас как моего государя, с покорностию готова служить твоей милости, да благословит Господь твою милость всяческим духовным и телесным благополучием.

Не могу упустить случая, чтобы не написать твоей милости, прошу Господа, дабы письмо мое нашло твою милость в час доброго здравия, воистину, я сильно печалилась о плохом состоянии твоей милости, мы теперь, слава Богу, пребываем в бодрости, ее милость любезная государыня матушка также бодра, да и я, слава Богу, здорова, дай, Господи, чтобы и твоя милость пребывала в добром здравии. Я отослала твоей милости, любезный сударь, хорошую рубашку, дай, Господи, твоей милости носить ее на доброе здоровье.

Засим вручаю себя твоей милости под покровительство Божьего провидения. Писано в Ал Деде 4 апреля, anno 1668. Покорная слуга твоей милости Илона Кун т.р.

P.S. Государыня матушка готова с любовью служить твоей милости”.

“Для передачи моей возлюбленной нареченной, благородной Илоне Кун”.

“Возлюбленное мое сердце. ...Покуда я, моя милая, все еще не могу предстать пред очи твои, а день нашей радости приближается, хочу напутствовать тебя посредством письма, поверь, душа моя, при таких обстоятельствах приближаются и козни дьявола, и людские пересуды, а порой и настигающая десница всемогущего Господа, но лекарства ото всего этого - только чистосердечная и ревностная молитва единому Богу, а с нашей стороны - полное упокоение друг в друге и истинная любовь, и чем скорее, ненаглядная моя, сии чувства произрастут в тебе, тем скорее мы придем к счастию. Заблаговременно приуготовляйся также к тому, что ты предстанешь пред множеством глаз, на нас двоих будет дивиться несколько сот человек, держи себя так, чтобы даже наизавистливейшие языки могли сказать самую малость дурного, хотя, конечно, невозможно, чтобы люди вовсе не судачили о нас, не тревожься, душа моя, об этом и не пугайся. Бог не оставил тебя многими прекрасными как телесными, так и духовными дарами, довольно будет, ежели ты покажешься своей набожностью, покорностью родителям и целомудренной и истинной любовью ко мне. Волосы твои, как я уже не единожды говорил почтенной матушке, коли длинны, попробуйте убрать, надобно склонить к согласию и старого барина, в прическу по нынешнему обычаю, чтоб не говорили, будто мы (или же вы) какая деревенщина. Засим, возлюбленная моя горлица, милая красавица, да сопроводит нас Господь ко всему хорошему и увенчает наше благородство всяческой благодатью. Сего желает твой искренно любящий, верный нареченный. Прелесть моя. 12 мая 1668 года, Сент-Миклош. Миклош Бетлен т.р.

Итак, невесту семнадцатого столетия нужно было уговаривать, чтобы она к свадьбе сделала модную прическу, более того - приходилось добиваться согласия тестя на это.

До наших дней дошло еще одно симпатичное письмо того периода - послание в стихах капитана гайдуков в армии Дердя Ракоци II, Пала Фратера, к жене, Анне Барчаи. Оно датируется приблизительно 1660 годом.

Адрес: “Для передачи дорогой любезной супруге Анне Барчаи”.
Лимон с апельсином был рад получить я,
А что от тебя - никогда не забыть мне,
То превыше всего не устану ценить
И еще услужу тебе, коль буду жить.
Я тоже отправил гостинец с нарочным
И оным тоску по тебе укорочу.
Она, как дозорный, вопит днем и ночью
Иль трубит, как олениха, клича телочка.
Прошу, моя радость, меня не забудь,
На меня из-за горестей не обессудь,
Очисти с души моей уныния муть,
Хорошенько упрячь меня в сердца закут.
Цепочку премилую с новой огранью
Послал я, чтоб сердце утишить в изгнанье,
Чтоб была без из"яну приложил я старанье,
Дай Бог, покрасуешься в ней на гулянье.
Стихи эти спрячь на груди своей милой
И помни, что верен тебе до могилы,
Приди же скорее, о день быстрокрылый,
Когда прочитаю их вместе с любимой.
На скалы дикие птицы слетаются;
Поутру, лишь солнца луч закачается,
Пугая зверье, что к шатру подбирается,
Пишу, весь иззябший, а сердце мается.
Бог с тобой, ежели стихи придутся по сердцу, спрячь в сундучок,
ежели нет... кинь в отхожее место.

(Не могу умолчать о том, что и на этот раз жена получила в подарок золотую цепочку, а муж - апельсин и лимон.)

XVIII ВЕК

Странное чувство овладевает человеком, когда он читает любовные письма племянника куруца Антала Эстерхази, французского генерала и наместника в Рокруа Балинта Эстерхази, которые тот писал своей жене (Lettres du Cte Valentin Esterhazy a sa femme. Paris, 1907) . Он писал по-французски, да, возможно, и знал-то всего одно венгерское слово, которым постоянно называет жену - “Chere Szivem” (Chere-дорогая ((pp.), szivem-мое сердце (венг.)) . Генерал избегал сентиментов и излияний. О глубине чувства любящего мужа скорее свидетельствует невероятное количество писем: куда бы ни занес его вихрь истории, в первую же свободную минуту он садился к письменному столу, чтобы подробно отчитаться перед женой обо всех событиях. Из многотомной переписки французы по крупице выбирают ценные исторические сведения о той эпохе, нас, венгров, больше интересуют те несколько строк, в которых на протяжении двадцати лет Балинт Эстерхази на разные лады повторял одну и ту же мысль:

я люблю тебя! Вот несколько примеров из многих тысяч писем:

1784. Версаль. “Храни тебя Господь, Szivem, так больно, что не вижу тебя, скорбь мою смягчает только наслаждение писать тебе...”

1784. Компьень. “Нет у меня иного желания, chere Szivem, как только быть с тобой, я не помедлил бы и минуты, ежели бы мог помчаться к тебе... Еще раз обнимаю тебя от всего сердца, с болью заканчиваю писать, ибо по крайней мере таким образом пребываю вместе с той, которая мне дороже всех, которую люблю до безумия...”

1785. Гискар. “Был у герцога D"Aumont. Он живет с одной женщиной. Все утро думал о том, насколько иная жизнь у мужчины, у которого есть любящая жена... Всегда быть вместе с тобой, Szivem, величайшее счастье, которого только может пожелать человек... Первый счастливый день в моей жизни был тот памятный вторник, второй - наша свадьба, третьим будет день рождения нашего долгожданного ребенка... Никогда еще неделя не длилась столь бесконечно, и, должно быть, так будет всегда, пока мы вдалеке от милых нашему сердцу существ; поэтому да благословит Господь короткие дни...”

1786. Лион. “Моя дорогая, все время думаю о тебе и корю себя за то, что причастен к наслаждению, которого ты не можешь разделить со мной... Береги себя ради того, кто тебя любит больше всех на свете и живет единственно затем, чтобы сделать тебя счастливою...”

1791. Вена. “Поцелуй за меня наших деток и каждую минуту помни, что я думаю сейчас о тех, кого люблю...”

1791. Сентпетервар. “Да храни тебя Бог, люби меня, думай обо мне, целуй детей; я не питаю греховной зависти к твоему счастью за то, что ты можешь обнять их, единственно хотелось бы и мне разделить его и заключить в свои об"ятия их матушку...”

Для полноты картины не могу умолчать о том, что в конце изрядного числа писем имеется фраза: “...mille choses tendres a maman” (“тысячи нежных пожеланий маменьке”). То есть влюбленный воин на протяжении многих лет не забывал передавать нежные приветы теще.

XIX ВЕК

Появляется новый вид литературы - письмовники. У поднимающего голову юношества третьего и четвертого сословий сердце бьется точно так же, как у кавалеров и дам былых времен, только вот перо не послушно им. И тогда они обращаются за помощью к книгам-образцам, где находят готовые формы, которые остается только заполнить пылающими чувствами. Карманная книжица “Блистательный собеседник” (“Diszes Tarsalkodo”), вышедшая в 1871 году в Пеште уже четвертым изданием, именно такого рода. В главе о любовной переписке анонимный автор прежде всего советует обратить особенное внимание на внешнюю и внутреннюю благопристойность писем. Что касается внутренней благопристойности, то ее можно только одобрить, но что имеет в виду автор под внешней благопристойностью, не совсем понятно. Может, он намекает на розовую, надушенную бумагу? Или, наоборот, предостерегает от нее, опасаясь, что влюбленный юнец ухитрится перемазать весь конверт? Предостережения и пожелания сопровождаются практическими напутствиями вроде того, что автор любовного послания “должен быть верен своей натуре и писать, как подсказывает сердце”. Тут же, в качестве примера для подражания, дается образец воплощенной искренности и сердечного наития:

“Милая барышня N.1 Моя любовь к Вам неугасима. С той поры, как я узнал Вас близко, я потерял покой. Меня не покидает Ваш очаровательный образ, который витает надо мной с нежной улыбкой. С той поры, как я познакомился с Вами, я бодрее шагаю сквозь водовороты жизни, и в моем счастливом одиночестве на глаза мне набегают слезы, которые я предназначаю Вам в жертву. О, осчастливьте ответной любовью Вашего верного обожателя N. N.”

Ну если такие слова не тронут сердце барышни, тогда уж его не тронет ничто.

Естественно, любовь правомочна только тогда, когда сквозь водовороты жизни ведет к благородным целям. Поэтому после того, как молодые нашли общий язык, пора начать разговор о супружестве. Это надлежит сделать следующим образом.

“Любимая Минка!

Это письмо полетит к тебе на розовых крыльях любви, чтобы передать чувствования моего сердца. Ах, если бы я мог убедить тебя, что я люблю навеки. Исполни же мое желание, и если до сих пор в наших отношениях мы держались определенных границ, покажем наконец открыто, что мы понастоящему любим друг друга. Поскольку твои родители давно знают меня, у них, я думаю, не будет возражений против нашего воссоединения, хотя они и богаче, чем мои (!). А если ты считаешь, что благоприятный момент уже настал, я сегодня же, не дожидаясь завтрашнего дня, буду с радостью просить твоей руки. Твой поклонник N. ждет от тебя ответа”.

Блистательному собеседнику даже в голову не приходило, что в жены можно взять бедную девушку, поэтому он не озаботился письмом на этот случай. Или, может, он считал, что бедной девушке ни к чему писать письма: ей только скажи, она сразу и побежит. Однако он предусмотрел те случаи, когда молодые еще не внесли полной ясности в дело и любят друг друга, так сказать, на расстоянии. В этой ситуации с предложением руки и сердца нужно обращаться к отцу и через него передать барышне послание, содержащее объяснение в любви. Барышня не отвечает на письмо, ибо так ей диктует почтение к родителям. Ответ пишет отец:

“Любезный друг! Мы польщены предложением замужества от юноши столь благородных устремлений, за какового мы имеем счастье Вас знать. Моя дочь с доверием, проистекающим от уважения к Вашим личным качествам, готова делить с Вами жизненные радости и заботы. Ждем Вас лично, дабы выразить свое согласие. С удовольствием примем Вас в любое время. N. N.”

Трудно провернуть сватовство более чинным образом. Неурядицы могут возникнуть только в том случае, если у отца барышни другое издание письмовника и ответ не совпадает с вопросом. Ну да все равно - форма не властна над сутью: если уж однажды вы доверились розовым крыльям любви, придется делить с дражайшей половиной радости жизни.

XX ВЕК

Закат любовных писем. Телефон обращает письменность в ненужную роскошь. Поколения, которые придут после нас, не будут, как мы, утопать в изобилии любовных посланий прошлых столетий. Но взамен нам предоставляют богатейший материал газетные рубрики под названием “Разное”. Хотя публикуемые в них объявления нельзя назвать любовными письмами в полном смысле слова, однако это послания, взывающие к любви. У кого есть время внимательно изучать эти рубрики, вырезать характерные объявления, сортировать их и собирать, перед тем возникнет прелестная картина интимной жизни современного большого города. Итак, от любовных посланий Петера Заи нас отделяют больше чем три с половиной века. Изменился и усовершенствовался язык любовных писем.

Апофеоз развития представляет собой помещенное ниже объявление, которое не буду комментировать, скажу только, что все несметное количество полученных ответов газета переслала в издательство. “Ищу женщину. Не интересуют истерички, бабушки, профессионалки, крашеные, франтихи, футбольные болельщицы, заядлые бриджистки, обожательницы киноактеров. Женюсь только на богатой (50 000). Особенно “бдительным” не буду. Итак, требуется: симпатичная, с хорошей фигурой, молодая (20- 24). БЕЗ ПРЕДРАССУДКОВ, с изысканными манерами, представительная (самокритичная). Отвечать НЕШАБЛОННО в филиал издательства. Да, мне 30 лет, рост 165 см, имею высшее образование, волосы каштановые. Есть 5 запломбированных зубов и лодка. Не люблю писать писем, лапшу и бриться. Люблю искренность, эментальский сыр и природу. 9527”.

Возлюбленная супруга - любезный сударь - дорогая жена - chere Szivem: шло время, века наступали друг другу на пятки, последнему так отдавили ноги, что он стал косолапым.

Все мы любим так же, как понимаем мир. История любви каждого человека — точный слепок с истории его отношений к миpy вообще. (...)

Предлагаемая вниманию читателей книга не является сборником писем эротических в тесном значении этого слова... Эта книга имеет характер исключительно психологический; она задаётся целью поставить читателя перед зрелищем души, глубоко и сильно переживающей всякое чувство, полнозвучно отзывающейся на всякое проходящее перед нею явление, — одним словом, перед зрелищем души, озарённой любовью ().

Пишу, не видя. Я пришёл; хотел поцеловать у вас руку и удалиться. Придётся, однако, удалиться без этой награды; но развe я уже не буду достаточно вознаграждён, засвидетельствовав вам, как я вас люблю? Теперь 9 часов; я пишу вам, что люблю вас. По крайней мере, я хочу это написать, но не уверен, — послушно ли мне перо. Не придёте ли вы, чтобы я мог вам это сказать и исчезнуть? Прощайте, моя София, прощайте; ваше сердце, значит, не говорит вам, что я здесь? Первый раз я пишу в сумерках: это положение должно бы привести меня в очень нежное настроение. Но я чувствую лишь одно: я бы не ушёл отсюда. Надежда увидеть вас удерживает меня здесь, и вот я продолжаю беседовать с вами, даже не зная, — выходят ли у меня буквы! Повсюду, где их не будет, — читайте, — я вас люблю ().

Я не буду посещать вас часто, ибо впредь вы должны видеть меня только в те минуты, когда я уверен, что могу явиться к вам с весёлым, покойным лицом. Прежде в страданиях и тоске искал я твоего дома: откуда хотел получить утешение, туда вносил тревогу и страдания. Этого впредь не должно быть! Поэтому, если ты долгое время меня не увидишь, то помолись за меня в тишине! Ибо знай тогда, что я страдаю! Если же я приду, то будь уверена, что я принесу в ваш дом светлый дар моего существа, дар, который, быть может, дано расточать только мне — так много и так добровольно страдавшему ().

Дорогая Элеонора, позвольте мне назвать вас этим именем, напоминающим мне жгучие чтения вместе с увлекавшим меня тогда сладким призраком и вашу собственную жизнь, столь порывистую, бурную и отличную от того, чем бы она должна была быть. Дорогая Элеонора, вам известно, что я испытал на себе всю силу вашего обаяния и обязан вам тем, что любовь имеет самого сладостного. От всего этого у меня осталась одна привязанность — правда, очень нужная, и немного страха, которого я не могу побороть в себе. Если вам когда-нибудь попадутся на глаза эти строки, я знаю, что вы тогда подумаете: «он оскорблён прошлым, вот и всё; он заслуживает, чтоб я его вновь...» Не правда ли?

А между тем, если бы я, принимаясь за перо, вздумал вас спросить о чём-нибудь, то я, право, не знал бы, о чём. Да... разве о дружбе. Эта просьба была бы вульгарна, как просьба нищего о куске хлеба. На самом же деле мне нужна ваша интимность... А между тем вы всё так же хороши, как в тот день, когда ваши губы коснулись моего лба. Я чувствую ещё до сих пор их влажность... ().

Но и тогда, и теперь я лгал перед собой. Ещё тогда я мог бы оборвать всё и опять пойти в свой монастырь одинокого труда и увлечения делом. Теперь я ничего не могу, а чувствую, что напутал у вас в семействе; что простые, дорогие отношения с вами, как с другом, честным человеком, потеряны. И я не могу уехать и не смею остаться. Вы честный человек, руку на сердце, не торопясь, ради Бога не торопясь, скажите, что мне делать? Чему посмеёшься, тому поработаешь. Я бы помер со смexy, если бы месяц тому назад мне сказали, что можно мучаться, как я мучаюсь, и счастливо мучаюсь это время. Скажите, как честный человек, хотите ли вы быть моей женой? Только ежели от всей души, смело вы можете сказать: да, а то лучше скажите: нет, ежели в вас есть тень сомнения в ceбе. Ради Бога, спросите себя хорошо. Мне страшно будет услышать: нет, но я его предвижу и найду в себе силы снести. Но ежели никогда мужем я не буду любимым так, как я люблю, это будет ужасно! ().

Остальные иллюстрации: с. , .

Содержание
Нинон де Ланкло — маркизу Севинье

Дидро — г-же Волан
Мирабо — Софии Монье
София Монье — Мирабо
Гёте — г-же фон Штейн
Гёте — Христиане Вульпиус

Г-жа Ролан — Леонарду Бюзо


Фихте — Иоганне Марии Ран
Г-жа Сталь — Бенжамену Констану
Г-жа Сталь — А.В.Шлегелю
Бенжамен Констан — г-же Рекамье
Шатобриан — неизвестной молодой девушке
Наполеон — Жозефине

Наполеон — императрице Mapии-Луизе
Императрица Жозефина — Наполеону
Люсьен Бонапарт — г-же Рекамье

Гёльдерлин — Луизе Наст
Генрих Клейст — Вильгельмине фон Ценге
Бёрне — Генриетте Герц
Кернер — своей Рикеле (Фредерике Эман)
Гейне — Камилле Зельден
Ленау — Софии Лёвенталь
Шуман — Кларе Вик. Клара Вик — Шуману
Геббель — Элизе Лензин
Уго Фосколо — Антониеттe Фагнани-Арезе

Лорд Байрон — Августе Лейг
Лорд Байрон — графине Гвиччиоли
Джордж Бруммель — леди Джэн
Г-жа Шарль («Эльвира») — А.Ламартину
Бальзак — г-же Ганской

Жюльетта Друэ — Гюго
Гортензия Алларт де Меритенс — Сент-Бёву
Стендаль — Менте (графине Клементине Кюриаль)
Флобер — г-же X

Жорж Занд — доктору Пагелло
Альфред Мюссе — г-же Жорж Занд
Альфред Мюссе — Эмэ д"Альтон, впоследствии г-же Поль Мюссе

Эдгар По — Елене Уитман
Эдгар По — Анни

Джузеппе Мадзини — Джудитте Сидоли
Джузеппе Гарибальди — Аните
Лист — г-же С...

Бисмарк — невесте Иоганне Путкаммер
Гервег — невесте Эмме


Фердинанд Лассаль — Елене фон Деннигес
Елена фон Деннигес — Фердинанду Лассалю
Генрих Ибсен — Эмилии Бардах
Гамбетта — Леони Леон
Г.Р.Державин — невесте
Императрица Екатерина II — Потёмкину
Князь Потёмкин — Екатерине II
Гоголь Василий Афанасьевич (отец поэта) — невесте Марии Ивановне

B А Жуковский — М.А.Протасовой

Князь П.А.Вяземский — жене, урожд. кн. Гагариной
B.Ф.Раевский — неизвестной
Н.И.Надеждин — Е.В.Сухово-Кобылиной
Н.Н.Огарев — невесте и впослед. жене его, М.Л.РославлевоЙ
И.П.Галахов — М.Л.Огарёвой
М.Л.Огарёва — И.П.Галахову
Е.С.Норова — П.Я.Чаадаеву
E.Г.Левашева — П.Я.Чаадаеву
В.Г.Белинский — невесте, впоследствии жене, М.В.Орловой
А.И.Герцен — Н.А.Захарьиной
Н.А.Захарьина — А.И.Герцену

И.С.Тургенев — Полине Виардо
Н.Г.Чернышевский — жене

Г.И.Успенский — А.В.Бараевой, впоследствии его жене
Влад. Серг. Соловьёв — Е.В.Романовой, впоследствии Селевиной
A.И.Эртель — М.В.Огарковой, впоследствии его жене

Также в нашем ЖЖ: Почерк Вольтера, Листа, Гюго и других знаменитостей | Дневник Пушкина 1933-1935 года |