Жалеете что не родили. Пожалела что родила ребенка

Моему сыну Стюарту было 5 дней, когда ко мне пришло осознание, поразившее меня подобно физическому удару: рождение ребенка было самой большой ошибкой в моей жизни.

Даже сейчас, 33 года спустя, я все еще вижу эту картинку: Стюарт спит в своей кроватке. Его нужно кормить, но он еще не проснулся. Я слышу, как он ворочается, но, глядя в его круглое лицо на границе сна и бодрствования, я не чувствую никакой связи с ним. Никакого прилива материнской привязанности. Я чувствую себя полностью отстраненной от этого чужака, который вторгся в мою устоявшуюся семейную жизнь и безвозвратно изменил ее к худшему.

Мне было 22, когда я родила Стюарта, спокойного и послушного ребенка. Поэтому нет, мои чувства не были вызваны усталостью, послеродовой депрессией или мимолетным периодом послеродового уныния. Все просто - я всегда ненавидела саму идею материнства. В тот момент еще теплящаяся надежда, что материнство вылечит мою антипатию, улетучилась. Помню, я спрашивала себя: «Он правда мой?» Без преувеличения, он мог быть чьим угодно ребенком. Если бы в тот момент добрый незнакомец предложил мне его усыновить, я бы не возражала. Тем не менее, я не желала вреда Стюарту и изо всех сил заботилась о нем. И всё же, я знаю, что без детей моя жизнь была бы намного более счастливой и состоявшейся.

Когда бы я ни говорила друзьям, что я жалею о том, что у меня есть дети, они в изумлении открывали рот: «Ты что, это не может быть всерьёз?!» Но, конечно, я не шутила. Некоторым моя жизнь до рождения детей может показаться однообразной, и, по правде говоря, работа машинисткой не слишком похожа на построение карьеры. Так что вы можете подумать: ну и где здесь большая жертва? Но больше всего в своей жизни я ценила собственное время: чтобы размышлять, читать, наслаждаться собственным обществом и душевным покоем. И внезапно эти покой и уединение исчезли. Два маленьких чужака вторглись в мое пространство. И мой покой ко мне так и не вернулся.

Я не знаю, почему чувствую то, что чувствую. У меня четверо братьев и сестёр, мы росли в счастливой семье с любящими родителями. Отец служил в армии; мама, с которой он познакомился во время командировки в Германии, вырастила нас в Уэст-Мидлендс. Мы с мамой были близки; даже во взрослом возрасте я могла положиться на нее. Мое детство было счастливым и обычным. Как большинство девочек, я играла в куклы. Однако, не припомню, чтобы я когда-нибудь хотела, чтобы эти игры в дочки-матери воплотились в реальность.

Знаю, найдутся миллионы людей, которые посчитают меня гнусной, хладнокровной и бессердечной, но я также верю, что найдутся и такие, которые втайне чувствуют то же, что и я. Я просто честна - некоторые могут утверждать, что жестоко честна - и признаю свои настоящие чувства. Этим я нарушила, казалось бы, незыблемый закон природы. Какая же мать пожалеет о том, что у нее есть дети?

Я никогда не скрывала правду от своего мужа Тони, которому сейчас 62. Сразу же после того, как мы приняли решение провести оставшуюся жизнь вместе, я призналась, что не хочу заводить семью. Мы любили друг друга с детства. Когда мы встретились, мне было 12, ему 16: он был моей первой и единственной любовью. Мне было 19, когда я шла к алтарю: радостная невеста, в ожидании счастливой жизни с мужчиной, которого я обожала. Но даже тогда я знала, что дети станут камнем преткновения. Тони хотел четырех детей. Я не хотела ни одного. Мы обсудили этот вопрос и, по-моему, он посчитал, что я передумаю. Мне кажется, он полагал, что потребность стать матерью овладеет мной по мере того, как мои подруги обзаводятся детьми. Я же надеялась, что он передумает.

После свадьбы мы купили дом с тремя спальнями в Ковентри, который остаётся нашим домом и сегодня. Тони вкладывался в своё увлечение - спорт, мои же интересы были более замкнутыми. Я любила вязать, заниматься шитьем и читать, вступила в клуб книголюбов. Тони и тогда, и сейчас работал модельщиком в автомобилестроении. Я была машинисткой в офисе телекоммуникационной компании.

Через несколько лет после свадьбы Тони начал спрашивать меня, осталось ли мое нежелание иметь детей таким же непреклонным. В конце концов, я уступила, потому что любила его и считала нечестным лишать его возможности стать отцом. Однако, я выдвинула условия: я точно знала, что если у меня будут дети, я буду воспитывать их сама без помощи бабушек и нянь, хотя это может показаться нелогичным в свете моих собственных чувств. Это не было искуплением чувства вины, потому что я не чувствовала вины. Просто, раз уж я их привела в этот мир, я должна сделать для них все возможное.

Я не понимаю матерей, настаивающих на том, что они хотят детей - особенно те, которые годами лечатся от бесплодия - а затем после родов мчатся обратно на работу при первой же возможности, доверяя незнакомцам ответственную работу по уходу за детьми. Зачем вообще рожать детей, если ты не хочешь или не можешь себе позволить их воспитывать? И зачем притворяться, что ты их хочешь, если у тебя нет намерения их воспитывать? По-моему, это лицемерие намного более разрушительно и менее доступно для понимания, чем мое признание о том, что моя жизнь была бы лучше без детей.

И в этом, возможно, вся суть: я бы не смогла взять на себя роль матери и выполнять ее вполсилы. В отличие от других так называемых мам, я долго думала о своей ответственности, как матери. Мне кажется, если бы другие женщины тоже так делали, прежде чем необдуманно броситься с головой в материнство, они разделили бы мои сомнения. Я четко знала, что ребенок будет посягать на мою независимость и высасывать финансы. По мере приближения даты родов, я не испытывала никакого волнения. У меня не было желания заполнить детскую игрушками, я не читала книг по воспитанию и не обменивалась опытом с друзьями. Я наслаждалась последними месяцами моей свободы.

У нас с Тони крепкий брак - даже спустя 37 лет - и я не боялась, что ребенок повлияет на наши супружеские отношения. Конечно, мы поддерживали активную и полноценную сексуальную жизнь и ходили на свидания каждую пятницу, когда с детьми сидели родители Тони. Однако, я чувствовала посягательство этого маленького существа на мою независимость.

Итак, в мае 1979 года родился Стюарт, с синим лицом из-за обвития пуповиной. Другие матери сошли бы с ума от тревоги, я же оставалась спокойной, когда врачи унесли его. Я отправила Тони обратно на работу, а сама провела следующие 4 часа в ожидании, но без малейших опасений. На самом деле, я совсем не думала о Стюарте, пока Тони не вернулся с работы и не спросил, где ребенок. С ним, конечно, все было в порядке, и когда его принесли обратно в палату, я не почувствовала в своем сердце того, что должны чувствовать все молодые матери. Вместо этого я сидела с кружкой чая и уныло думала: «Что же я наделала!»

Вернувшись домой, я решила кормить грудью. Я знала, что так будет лучше для Стюарта, и я считаю, что каждая мать должна делать именно так. Но даже во время этого интимного процесса неуловимая связь между нами не сформировалась. Стюарт ел жадно, каждые два часа. Казалось, он прочно присоединился ко мне, но близость грудного младенца не будила во мне материнских чувств. Я никогда не хотела причинить вред Стюарту - я желала ему процветания и успеха. Без сомнения, я со временем полюбила его, и сейчас люблю. Но я всегда жалела, что он у меня есть. Я сказала об этом Тони, но даже если его это задело, он этого не показал. Он просто сказал: «Ну что ж, а сейчас он уже с нами. Мы ничего не можем с этим сделать. Тебе просто придётся справиться с этим так хорошо, как только получится».

И я сделала именно так. Я считаю, что была хорошей матерью, однако, не была ослеплена любовью. Когда Стюарту было 3 недели, я впервые взяла его в коляске по магазинам, вместе с нашим рыжим сеттером Эмбер. Возле булочной я привязала собаку к коляске и оставила Стюарта вместе с Эмбер снаружи, пока покупала хлеб и пирожные. Только дойдя домой, заварив себе чай и начав есть пирожное, я поняла, что чего-то не хватает. Не было собаки, выпрашивающей лакомый кусочек. И первой моей мыслью было: «Где Эмбер?» Прежде всего, я заметила отсутствие собаки, и только потом вспомнила, что оставила Стюарта у магазина. И даже потом я не была взволнована. Я просто позвонила булочнику, чтобы убедиться, что Стюарт и собака всё ещё на улице, а потом забрала их и вернулась домой.

В детской больнице мамы сравнивали вес своих детей и хвастались их достижениями, но я даже близко не интересовалась такими незначительными вещами, поэтому в больницу сходила только однажды. Когда люди заглядывали в коляску Стюарта поворковать с ним и говорили, что он прелестный малыш, я думала: «Это неправда». Он не был красивым.

Тем временем, Тони блестяще выполнял обязанности отца. Он помогал мне с пеленками, купал Стюарта, когда мы куда-то ходили, и именно к папе сын шел за утешением после падения. Когда Стюарту было полтора года, мы запланировали второго ребенка, которого я обещала родить. Однако в этот раз я не так ужасалась перспективе снова стать матерью, как было прежде. Когда в августе 1981 родилась Джоу, я помню, с какой радостью Тони и его семья встретили новость, что у меня родилась девочка. Я не разделяла их ликования. Но снова ничего поделать было нельзя, только взять на себя «работу» по её выращиванию. Я прилежно выполняла свою работу, но именно Тони был страстным и бурно выражающим свои чувства отцом. Он любил детей до умопомрачения, и как только они достаточно подросли, взял их с собой в спортивный клуб, где Стюарт стал успешным футболистом. Джоу тоже увязалась с ними, и мы даже подшучивали над тем, что она просила отца идти с ней, когда шла в туалет.

Мы завели такой порядок, чтобы я занималась домом, а Тони, когда не был на работе, присматривал за детьми. И я ревностно охраняла свое время, свободное от детей. В летних отпусках у нас с Тони были четко определенные роли. Я не присматривала за детьми, если он был рядом. Поэтому когда они играли в футбол, с увлечением следили за Гран-При или смотрели гольф, я пряталась в летнем домике и погружалась в чтение хорошей книги. Другие мамы носились вокруг своих детей как курицы с отрезанными головами, а в нашей семье эту роль взял на себя Тони.

У нас было много моментов счастья; я делала все, что должна делать хорошая мать. У нас были пляжные выходные на острове Уайт; были бесконечные спортивные соревнования, в которых дети блистали. Я уверена, они согласятся с тем, что всегда чувствовали себя счастливыми и защищёнными. Я вовсе не проводила каждый день в сожалениях о том, что у меня есть дети; я больше чувствовала гнёт своей ответственности перед ними. Маленькие дети не дают вам быть спонтанными; любой выход из дома превращается в экспедицию. И если вы серьезно относитесь к родительству, вы всегда ставите нужды детей выше своих. Рождение детей погружает вас в состояние бесконечных финансовых и эмоциональных трат, с очень маленькой отдачей, либо вовсе без нее. Это подвергает ваш брак ужасному давлению и выматывает. И эта «работа» никогда не заканчивается. Так что я знаю, что моя жизнь с Тони была бы намного счастливее, не такой сложной, и более беззаботной без детей.

Я не думаю, что Стюарт и Джоу чувствовали какую-то холодность с моей стороны, хотя однажды Джоу сказала: «Мама, ты никогда не говоришь, что любишь меня». Это было правдой, я не говорила. Но я уверила Джоу, что на самом деле люблю ее. Она и Стюарт просто приняли тот факт, что я не демонстративна в проявлениях чувств.

Они выросли, так же как и я, в хорошо адаптированных взрослых. Стюарту 33, он работает супервайзером в сфере проектирования телекоммуникаций. Он женат на Лизе, 37 лет, которая работает супервайзером в банке, у них двое прекрасных детей. Но прежде чем объявить мне, что он станет отцом, Стюарт спросил, хочу ли я стать бабушкой. Я достаточно решительно отказалась: не хотела потратить свою вновь обретенную свободу, превратившись в няню на годы. Мои спорные взгляды не шокировали его. Он всегда знал, что я прямолинейна; он также знал, что если у меня будут внуки, я засучу рукава, примусь выполнять обязанности бабушки и вполне справлюсь с ними.

Джоу, которой сейчас 31 год, разделяет мои убеждения касательно материнства: она никогда не хотела детей - возможно, мои взгляды повлияли на неё. Её беда в том, что восемь лет назад у нее начал развиваться множественный склероз, и ей пришлось оставить работу шеф-повара. Теперь она прикована к постели и живет со мной и Тони. Я ее круглосуточная сиделка, и если бы я могла взять её болезнь себе, я бы с радостью это сделала. Она знает, что я готова сделать все, чтобы уменьшить ее страдания, и буду заботиться о ней, пока могу это делать. Сейчас мне 57, и по мере приближения моей старости дочь становится более зависима от меня, чем когда-либо. При этом я готова отрезать себе руку, если ей или Стюарту это понадобится.

Возможно, в этом и заключается парадокс. Я добросовестная и заботливая мать - и, возможно, если бы я не была такой, я бы меньше жалела о том, что у меня есть дети.

Когда-то Лора считала, что хочет стать матерью, хотя опыта общения с детьми у нее не было. Она выросла без братьев и сестер, никогда не подрабатывала няней и не сидела с детьми знакомых. Когда они с мужем решили завести ребенка, Лора даже спросила у нескольких друзей, какие советы они могут им дать.

«Оглядываясь назад, я понимаю, как это было смешно и нелепо. Я действительно не знала, на что я иду», — говорит Лора.

Она легко забеременела и выносила ребенка. Но как только родился сын, женщина поняла, что абсолютно не готова к новой реальности. Она была подавлена, подолгу плакала, испытывала скуку и неудовлетворенность.

Кто-то называет это послеродовой депрессией, но Лора понимала — это другое.

«Когда наши родители познакомились с внуком и уехали, а муж вышел на работу, меня накрыло сожаление. Я осталась наедине с ребенком и поняла, что это для меня невыносимо. Я ненавидела ситуацию, в которой оказалась, и чувствовала себя в ловушке»

Но было уже поздно что-то менять.

В современном обществе не принято признавать, что матери могут испытывать подобные чувства. Но на самом деле таких женщин не так уж мало. День за днем, пока они меняют подгузники, отвозят детей на тренировку и помогают с уроками, они мечтают о жизни, свободной от ответственности за других.

Это явление впервые описала 10 лет назад французский психоаналитик и мать двоих детей Корин Майер в своей книге «Никаких детей. 40 причин не заводить ребенка». Среди них она выделила, например, необходимость понимать «идиотский язык» детей, а также неизбежное разочарование в своем потомстве. Критики назвали книгу «эгоистичной» и «невероятно неприятной».

Но, как это часто бывает, после первого такого заявления все больше женщин — робко или открыто — стали признаваться в аналогичных чувствах. В 2013 году 60-тилетняя жительница Великобритании Изабелла Даттон заявила, что рождение двоих детей является самой большой ошибкой в ее жизни, хотя она всю жизнь любила и заботилась о них.

«Я знаю, что без детей моя жизнь была бы намного счастливее», — призналась женщина.

В Германии была опубликована книга писательницы Сары Фишер «Блаженный обман: сожалеющее материнство». В ней автор пишет, что будни матерей являются довольно жалким существованием, по сравнению с насыщенной жизнью мужчин-отцов.

Неудивительно, что своими историями эти женщины в основном обмениваются на анонимных форумах в интернете. Даже в Фейсбуке есть группа под названием «Я жалею, что родила», где матери обмениваются отчаянными сообщениями, полными стыда, разочарования и страха.

«Мне 30 лет, и я всегда мечтала о собственной семье», — пишет анонимный пользователь. «Но сейчас я понимаю, что матери из меня не выйдет, и с ужасом думаю о том, что мне придется заботиться о ребенке».

Иногда это страх упущенных возможностей. «Смогу ли я еще чего-то достичь? Напишу ли я свою вторую книгу? Смогу ли я и дальше путешествовать?» — пишет 38-летняя женщина-редактор. Она признается, что завидует друзьям, и даже не потому, что они могут сорваться в спонтанный отпуск или поспать днем, а потому что у них есть время и возможность для того чтобы спокойно подумать.

«Я должна постоянно держать в голове каждую мелочь о своих детях: назначения врача, рост, вес, игрушки, которыми они хотят играть, продукты, которые они будут есть. Я мечтаю жить без этого бардака в моей голове», — объясняет она.

Далеко не каждая мать решает сама, когда завести ребенка. Кэрри, американка, сейчас живущая в Мексике, вышла замуж в 22 года и забеременела, несмотря на противозачаточные таблетки.

«Я планировала учебу в университете, путешествия и многое другое, прежде чем мы заведем ребенка», — говорит Кэрри.

Под влиянием свекрови и других членов семьи она родила, хотя сначала хотела сделать аборт. А после рождения дочери Кэрри с мужем развелись, и она оказалась матерью-одиночкой с ребенком, которого она не хотела.

Сейчас Кэрри осознает, что вела себя с дочерью эгоистично, чувствуя себя обиженной жертвой обстоятельств.

«Я хотела бы сказать, что очень старалась, но это будет неправдой. Моя дочь росла сама по себе. Все, чего ей удалось достичь, произошло не благодаря, а вопреки мне», — признается Кэрри. Сейчас ей 46, и она боится, что дочь повторит ее ошибки.

Очень понимаю вас. Не отказывайтесь от помощи, которую вам предлагают.
До рождения ребенка, наверняка вы были социально активным человеком. В декрете все иначе.
Если закрыть журналы о счастливых родителях, то можно встретить другое материнство. Оно не такое радужное и красочное. Это то материнство, в котором нет эйфории и хоть какой-то радости от общения со своим ребенком. Так бывает. С темой материнства я работаю давно, поэтому скажу точно, что не вы одна воспринимаете мир материнства таким. Очень много похожих сообщений и тем.
У нас в головах крепко сидит мысль о том, что “материнство - это счастье”, а если что-то пошло не так, то “сама виновата”, “раньше надо было думать, прежде чем детей заводить”, “вон, сколько бездетных годами не могут забеременеть, а ты жалуешься!”. Но все эти слова только пораждают чувство вины и не дают возможности прислушаться к себе и понять, что же я, как мама чувствую на самом деле. Откуда раздражение и злость на ребенка. И на ребенка ли это раздрожение или на себя саму, что я не могу справиться со своими чувствами?! Как сказать о своём разочаровании, ощущении обмана, предательства, эмоциональной усталости, если все вокруг ждут “счастливую маму”, покорно выполняющую свою функцию?!
Наши родители проявляли свою любовь обеспечением основных потребностей (чтобы был здоровым, одетым и обутым, здоровым физически, образованным и т. д.) и не задумывались над тем, чтобы сделать ребёнка непременно счастливым, уверенным в себе и т. д. Мы же, наоборот, живём в эпоху детоцентрированности. Практически культ материнства. В норму вписывается, что интересы, благополучие ребёнка прежде всего. А как же сама мама? Её чувства, её благополучие?

Женщина, для которой материнство превращается в настоящее страдание, имеет на это свои причины и нуждается в большей поддержке, чем просто уставшая мама. И речь не о том, чтобы надеть сначала маску на себя, а потом на ребёнка, а про работы с причинами.

Причины, о которых я скажу ниже, могла переживать как ваша мама (и тогда вам не оставалось ничего другого как повторить её сценарий), так и вы сами в настоящий момент.

“Почему женщина может сожалеть о материнстве?"

Вы сами выросли в атмосфере, где любовь открыто не проявлялась, до сих пор чувствуете себя недолюбленной дочкой;

Вы пережили трудную беременность, роды, возможно, переживали сомнения, стоит ли заводить ребёнка, думали об аборте;

Вам трудно распознавать и (или) выражать свои чувства; если вы чувствуете тепло к ребёнку, то его проще выразить уходом за ним, чем поцеловать, сказать ласковые слова;

Вам элементарно не хватает поддержки в бытовом, материальном плане. А если помощь есть, то, возможно, она не в той форме, которой бы вам хотелось. Пример: родная ребёнку бабушка может хорошо помочь, но и при этом может так вынести мозг маме советами, критикой и т. д. На няню денег в семье нет, и тогда маме ничего не остается как срывать своё напряжение на ребёнке. Нехватка внешней поддержки и внутренних ресурсов ведёт к сильнейшему эмоциональному выгоранию мамы, депрессии;

Долгое время вы находитесь в трудной ситуации (семейные конфликты, проблемы со здоровьем, финансами). Если при этом вы склонны к депрессии, тревожным состояниям, то просто физически вам будет не хватать ресурсов на полноценную заботу о ребенке;

В вашем детстве есть опыт эмоционального и (или) физического насилия в семье, хронического переживания травмы. Тогда материнство может ассоциироваться с возвратом в своё детство, а потому отвергаться даже если ребёнок уже родился;

Если вы росли с младшими братьями-сестрами и родители взвалили на вас роль “няньки”. Подавленные злость, ревность, а возможно, и отвращение могут проснуться с появлением собственного ребёнка;

Ребёнок выступил как орудие привлечения мужчины, сохранения брака. Только представьте, сколько функций тогда на него ложится!

Очень распространенный случай - для вас очень важна карьера, социальная реализация. Тогда рождение ребенка и необходимость сидеть с ним дома буквально становится тюрьмой.

Материнство - это не разовое событие, это целый этап жизни женщины. На нём могут быть разные сложности, с самого начала. И важно не закрывать на это глаза. Любовь к ребёнку - это не то, что выдаётся в роддоме вместе с пищащим комочком. Иногда к этому чувству нужно сначала добраться сквозь старые раны и бережно выращивать его заново. Это большая психологичекая работа, которая может длиться годами. Поэтому, если вы чувствуете готовность к такой работе, рекомендую вам очно обратиться к перенатальному психологу. Такие специалисты наиболее эффективно работают с этой темой.

Она сидела, выпрямив свою все еще прямую, как у девочки, спину, и затянулась сигаретой. За 25 лет нашего знакомства она почти не изменилась и выглядела молоденькой.

«Ты знаешь, я все-таки жалею, что родила дочь и что так и не смогла стать ей хорошей матерью, — сказала она, изящно выпив из бокала вино.— Ах, да Бог с ней, жизнь продолжается, надо жить дальше».

Я просто промолчала в ответ. Раньше бы я — мать двоих детей, посвятившая им все свое время, силы, энергию и любовь — начала бы утверждать, что нельзя так говорить и поступать, что надо стараться быть хорошей матерью своим детям.

Сейчас же, пройдя тренинг Юрия Бурлана «Системно-векторная психология», я понимаю, что мы не только разные матери, но и совершенно разные люди. Сейчас я понимаю, что она не может поступать, как я.

Как все началось...

Она родила дочь довольно-таки рано и с самого рождения не испытывала к ней особого притяжения и чувств. Ребенком занимались чаще всего папа и бабушка. А матери девочка была обузой.

Спустя несколько лет моя подруга решила, что разлюбила (а, может быть, и вовсе не любила) мужа и ушла от него к другому. Восьмилетняя девочка осталась с папой. Мы, подруги, заставили ее забрать дочь, потому что любому ребенку нужна мама и материнская любовь. Так считали мы, но не она.

МАМА

Такими могут быть женщины, обладающие кожным и зрительным векторами . Узнать их легко даже в большой толпе.
С кожным вектором — экономят энергию, деньги, продукты. Ограничивают себя везде и во всем, например, в питании — мало едят, сидят на диетах.

Остаются всегда молодыми и стройными. Экономят даже на чувствах, которые редко выражают. Должны быть всегда в движении, любят спорт, а так же любые изменения — легко меняют работу, жизненную обстановку и даже партнеров, которые могут им быстро надоесть.

«…Он уничтожил все документы, деньги, жесткий диск на компьютере, удалил страницу в контакте, где фактически жил, телефон не работал. Уничтожил всю информацию о себе. Его больше не было. В инете нашел рецепт приготовления яда, сделал его и выпил с водкой. Вышел на улицу и пошел в высотный дом, на 26 этаж. На подоконник. Там его и сняли. Я до сих пор не знаю, кому я обязана поклониться в ноги, кто в этот момент совершенно случайно вышел в подъезд. Кто снял его. Кто напоил его чаем и вызвал скорую. К этому времени он весил чуть больше 40 кг при его росте 170.
Мы ничего не знали об этом…
…Мне и в голову даже не могло прийти, НАСКОЛЬКО хрупкая психика в наших детях. Мы — другие. Мы — меньше и крепче. Наши дети — особые. Это особое поколение. И от их развития и состояния зависит слишком многое. Как бы не получилось, что уже поздно. Ведь всегда в голове есть крамольная мысль — я-то знаю, как правильно воспитывать детей, я-то как-то вырос и никого не убил. И сам не убился. Это — ошибка! Нельзя всех мерить по себе…»

«…Еше тренинг не закончился, но результаты есть у меня лично и моего сына. НЕ ору. С сыном прекрасные отношения. У него ушли страхи. Радуется жизни, а до этого были мысли о суициде. Поняла причину своих резонансных состояний, и все прошло…»

Возьмите жизнь в свои руки и наслаждайтесь. Записывайтесь на бесплатные вводные лекции .

Статья написана с использованием материалов онлайн-тренингов Юрия Бурлана «Системно-векторная психология»

Кто-то называет это послеродовой депрессией, но Лора понимала — это другое.

Но было уже поздно что-то менять.

«Я знаю, что без детей моя жизнь была бы намного счастливее», — призналась женщина.

Сейчас Кэрри осознает, что вела себя с дочерью эгоистично, чувствуя себя обиженной жертвой обстоятельств.